Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка

Она хотела, чтобы Тим и Марти вернулись, и воображала, как они удивятся, поняв, что случилось в их отсутствие. Тим будет гордиться тем, что она справилась с этим. Он знает дорогу в Нью-Берн, и они перенесут Женевьеву с ребенком на матрасе в заднюю часть фургона. Только как они смогут оставить ее в больнице, не попавшись сами? Может быть, они оставят ее в хижине, а потом поедут куда-нибудь и вызовут «Скорую помощь», сказав, где найти ее? Вероятно, так будет лучше всего.

Из спальни снова донесся резкий и ритмичный вопль младенца. Налив кипяток в чашку, Кики несколько раз обмакнула пакетик, чтобы чай побыстрее заварился. Поскольку малышка продолжала плакать, она была жива, с ней все было в порядке, и это было самое главное.

Она прошла с кружкой по коридору, но резко остановилась в проеме двери спальни. Под одеялом были видны широко расставленные и согнутые в коленях ноги Женевьевы, а между ног расплылась лужа крови. Что это, послед? Такой большой? Кровь насквозь пропитала полотенце и протекала на пластиковую шторку.

О боже! В фильме, который она смотрела в школе, ничего подобного не было! Вопящий младенец выпал из рук Женевьевы на кровать, женщина лежала с закрытыми глазами. Произошло нечто ужасное.

– Женевьева! – Кики уронила полную чашку на пол и подхватила завернутого ребенка, продолжавшего вопить прямо ей в ухо. Не кровотечение ли это, о котором она говорила? Нагнувшись, она потрясла женщину за плечо. – Женевьева! Проснись!

Женевьева повернула к ней голову. Она открыла глаза, но как будто не видела Кики. Казалось, она вообще ничего не видит перед собой.

– Так много крови! – сказала Кики. – Это послед или у тебя кровотечение? Пожалуйста, скажи, что это послед.

Взгляд Женевьевы остановился на ней.

– Моя малышка, – еле слышно проговорила она. – Не дай ей умереть.

– С ней все отлично, – сказала Кики. – Послушай ее. С ней все хорошо. Но… – Она смотрела на все увеличивающуюся лужу крови. – Мне кажется, у тебя кровотечение. Как мне остановить его?

Веки Женевьевы закрылись.

– Женевьева! – Кики снова начала трясти ее за плечо. – Не спи! Пожалуйста, Женевьева!

Взобравшись с другой стороны на кровать и положив младенца рядом с собой, она положила руки на живот Женевьевы. Она слегка потерла его, боясь, что скорее причинит боль, чем поможет. Живот под ее ладонями был вялым и расслабленным. Где же матка? Она делала круговые движения руками.

– Женевьева! – пронзительно закричала она. – Я массирую там, где надо?

Подбородок Женевьевы уперся ей в грудь. Кожа была белой, восковой. Она была такой спокойной. До этого Кики наблюдала подобное спокойствие только однажды – в тот день, когда умерла ее мать.

Внезапно она убрала руки с живота Женевьевы.

– Женевьева? – прошептала она. Вопли младенца заглушали ее собственный голос. – О господи, Женевьева? – Сорвав перчатки, она приложила пальцы к запястью Женевьевы, в точности зная, куда их нужно прикладывать. Пульса под подушечками пальцев не было. – Нет! – вскрикнула она. – Нет, нет, прошу тебя! – Наклонившись вперед, Кики дотронулась до шеи Женевьевы, ища артерию, но ощутила только холодную гладкую кожу.

Онемев от ужаса, она смотрела на тело Женевьевы. Потом она перевела взгляд с женщины на ребенка, который, вопя, беспомощно лежал рядом с матерью. Нужно было что-то быстро делать, и было только одно решение, которое пришло ей в голову.

Схватив кричащего ребенка, она побежала в гостиную. Она положила завернутого в одеяло младенца на диван, потом сняла свою куртку с вешалки у двери и надела ее. Она всхлипывала, засовывая младенца в куртку и прижимая его к своей фланелевой рубашке. Она выбежала на улицу, в темноту, и села в машину на водительское место. Повернув ключ зажигания, Кики напомнила себе о том, что нужно выжать сцепление. Она нажала на кнопку подсветки, осветив обшитую отбеленным кедром хижину. Ей удалось дать задний ход, и она выехала на дорогу. Когда она включила первую скорость, машина заглохла, но она попыталась сделать это снова. Фары освещали тропу между темных стволов ладанных сосен, она ехала медленно, плача и борясь с тошнотой, в темноте выискивая дорогу, которая приведет ее к дому Наоми и Форреста.

14

Нам не на что было надеяться, кроме как на благотворительность, продовольственные карточки и добросердечность посторонних людей. Я хочу, чтобы ты жила не так, а намного лучше.

Ночь была безлунной. Кики, не переставая всхлипывать, доехала до развилки на дороге и вспомнила, что нужно свернуть налево. Она ехала медленно, боясь попасть в выбоину, и машина еле-еле ползла. Младенец, лежавший у нее под курткой, до того притих и успокоился, что она остановила машину, чтобы убедиться, что он дышит. Просунув руку под одеяло, она почувствовала, как поднимается и опускается малюсенькая грудная клетка.

– Малыш, живи, – умоляла Кики. – Пожалуйста, живи.