Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка

– Не может быть и речи о том, чтобы отвезти ее в больницу. – Форрест выпустил в воздух струйку дыма.

– Послушай ее, – Наоми кивнула в сторону плачущего ребенка. – По-твоему, она плачет как умирающая? На самом деле она не так уж мала. Больше, чем была Далия. – Наоми зажала между указательным и большим пальцами конец пуповины. – Это ты сделала? – спросила она.

Кики кивнула.

– Я воспользовалась ножом. Прокипяченным. Я правильно сделала?

– Да, ты молодчина, – сказала Наоми. – Ты, Кики, крепкий орешек. В ванной комнате под раковиной есть спирт и ватные палочки. Принеси их, пожалуйста.

Она нашла все необходимое и принесла в спальню, где Наоми показала ей, как очищать пуповину.

– Обычно она отпадает через пару дней, – сказала она.

Кики снова села на кровать, у нее так тряслись ноги, что она не могла стоять.

– Ты думаешь, что я могла что-то сделать, чтобы не дать ей умереть? – спросила она. – Она сказала, чтобы я делала ей массаж матки, и я попыталась, но я не была уверена, то ли я делаю.

– Возможно, ее не спасли бы даже в больнице, – успокоила ее Наоми.

– Как мы увезем их отсюда? – спросил Форрест.

– Форрест, – Наоми снова раздраженно перебила его, – во-первых, это была твоя замечательная идея помочь им, – сказала она. – Теперь нам приходится расхлебывать последствия. Принеси, пожалуйста, что-нибудь из приданого Эммануэля, оно там, в кладовке. А потом разожги огонь – ребенку холодно.

Форрест покачал головой, что-то бормоча себе под нос, и вышел из комнаты.

– Прости меня, – сказала Кики, когда он ушел.

– Как только мы оденем и согреем ее, мы ее покормим, – сказала Наоми. – У меня есть молочная смесь, которую я обычно использую как добавку к грудному молоку. – Она промокнула младенца полотенцем, которое протянула ей Кики, потом насухо вытерла ее другим полотенцем и взяла ребенка на руки. – Тихо, кроха, – сказала она, укачивая малютку. – Ш-ш-ш. – Она посмотрела на Кики. – Ты знаешь, что стало с Тимом и Марти? – спросила она.

Кики отрицательно покачала головой.

– В хижине не было телефона, и я не знаю, где они, знаю только, что где-то в Джэксонвилле. Я не знаю, что происходит между ними и губернатором, и не знаю даже, здесь ли они еще, или возвращаются назад, или… – Ее голос задрожал, когда она представила, как Тим и Марти входят в хижину и видят в ней ужасную сцену. – Как я сообщу им о том, что случилось?

– Думаю, я знаю, как связаться с ними, если они еще здесь, – сказала Наоми. Она прижалась губами к виску ребенка. – Ш-ш-ш, мой душистый горошек.

– Ты знаешь, где они?

– Догадываюсь, – сказала Наоми. – Точно не знаю, но в Джэксонвилле есть кое-кто из ОСКП. Возможно, они там. Мне не хотелось бы пользоваться нашим телефоном, но боюсь, что придется. Я позвоню после того, как мы позаботимся о ребенке.

Кики с облегчением выдохнула. Ей было необходимо поговорить с Тимом. Ей нужно было услышать от него, что он ни в чем не винит ее и что он по-прежнему ее любит.

– А как быть с Женевьевой? – спросила Кики. – Я просто оставила ее лежащей на кровати. Все было залито кровью.

Вздохнув, Наоми устало прикрыла глаза.

– Ты трогала что-нибудь? – спросила она.

– На мне все время были перчатки, я сняла их только тогда, когда принимала ребенка и щупала пульс у Женевьевы. Одну из них я оставила на кровати, а другая в машине. И маска тоже. Маска осталась в хижине. Я… Я думаю, что дотронулась до ручки двери, выходя из дома.

– Ты что-нибудь еще трогала без перчаток? – спросила Наоми.

– Нож, – сказала Кики. – И, может быть, дверцу шкафа. – Она не могла вспомнить, открывала ли шкаф до или после того, как сняла перчатку. – Пистолет! – сказала она. – Я не прикасалась к нему, но я и его тоже там оставила.

– Хорошо. – Казалось, это перечисление обессилило Наоми. – Я попрошу Форреста заняться всем этим.

– Заняться этим? Что он сделает?

– Это не первая могила, которую он выкопает, – сказала она.

Кики встала.

– О нет! – проговорила она в ужасе.

– Ты можешь предложить что-то другое?

– Ее семья должна… – Голос дрожал. Должна что? Узнать, что произошло? Забрать тело? Что? Она закрыла глаза. – Это ужасно, – сказала Кики.

– Неприятная история, согласна, – сказала Наоми.

– Ты уверена, что Форрест сделает это? Он так зол на меня.

– Он сделает, – сказала Наоми. – Сделает это ради того, чтобы защитить нас, так же как тебя. Ты попалась, мы все попались. Ты можешь рассказать ему, как туда добраться?

– Я… возможно. Постараюсь.

– Ты вся грязная. – Наоми осмотрела ее одежду. – Тебе нужно помыться.

Опустив глаза, Кики увидела свою фланелевую рубашку, заскорузлую от крови. Джинсы на бедрах были холодными и мокрыми, а тапочки без шнурков были забрызганы красным. Она снова села на кровать. У нее закружилась голова, когда она увидела на себе кровь Женевьевы.

– Прими душ. – сказала Наоми. – Положи свою одежду и парик в пакет, и мы с Форрестом сожжем их, когда он вернется.

Кики дотронулась до своей головы. Она все еще была в светлом парике.