Осязание

– Пригрозила парткомом. Мы жутко поскандалили, он ушёл… Потом вернулся, вроде помирились. Говорит, что нет худа без добра: с двумя детьми отдельную квартиру быстрее дадут. Надоело в бараке жить.

– Ты молодец, Лиль. Будет очень трудно сначала, но потом ты не пожалеешь.

– Почему будет трудно? – удивилась сестра. – К пелёнкам мне не привыкать.

Янина прикусила язык.

3

Читателей сегодня было немного: две девочки-школьницы трудились над рефератами, переписывая в тетрадки абзацы из выданных книг, и парень из постоянных посетителей, которого все знали в лицо и по имени, листавший медицинский справочник.

Нина прижалась спиной к тёплой изразцовой печке. Как хорошо так стоять… кажется, что уходит усталость, появляется спокойствие. Взгляд сам собой устремился в окно, где на горе возвышалась колокольня.

Старинная деревянная церковь в их городе сначала была построена в низине и сильно страдала от наводнений, потом её окончательно уничтожил пожар. Построили новый храм на горе Преображенской, чтобы Урал до него не добрался, большой и красивый, со сверкающими на солнце золотыми куполами.

Но сейчас там стоит одна колокольня, церковь несколько лет назад разобрали ради кирпичей для нового завода. В итоге нет ни завода, ни церкви.

Её мысли оборвал глухой стук и девичий крик:

– Человеку плохо, помогите!

Янина бросилась в зал. В проходе бился в судорогах парень, елозя каблуками по паркету и стуча о пол затылком. Нина бросилась к нему, схватила со стола шапку, подсунула под голову, чтобы не было ушибов.

Тёмное пятнышко внутри черепа… Нина видела: это оно всему причиной… Её руки потеплели и сами потянулись к его голове, крепко легли с двух сторон. Под ладонями стало покалывать, «ток» пошёл – это хороший признак… Парень затих, будто уснул.

– У тебя руки красные… – услышала она тихий Асин голос и только сейчас заметила её и испуганных девочек, стоящих рядом.

– Это от печки.

Ася присела на корточки:

– Что с ним такое?

– Приступ эпилепсии. Но уже прошло.

Парень шевельнулся, с недоумением огляделся. Поморщился, обнаружив себя на полу.

– Извините…

– Может, вас в больницу проводить? – сочувственно спросила Ася.

– Не надо… – Он поднялся, сел на стул и пододвинул справочник.

Девочки вернулись к тетрадкам и старательно заскрипели перьями.

Янина из-за своего стола время от времени поглядывала на парня. Он не читал, а только делал вид, потому что смотрел в одну точку, не перелистывал страницы, праздно сложив на столе руки.

«За что мне такое наказание?.. Две недели не было приступов – и вот опять! Да ещё перед девушками так опозорился… не приду сюда больше», – уловила Нина.

Молодой человек встал, громко двинув стулом, сдал книгу, попрощался и направился к выходу.

– Юрий… подождите.

Он удивлённо оглянулся.

– Приходите завтра, – пристально посмотрела в глаза Нина, – я буду ждать.

– Завтра не смогу, только послезавтра… – не сразу ответил парень.

– Хорошо, послезавтра. И запомните: у вас больше никогда не будет приступов. Никогда. Юрий, вы поняли?

– Да… у меня больше никогда не будет приступов, – медленно повторил он.

– До свидания.

– До свидания, Янина Павловна.

Она снова подошла к печке и прижалась спиной. Надо немного отдохнуть, отвлечься…

Нина посмотрела на потолок с уникальной художественной росписью и бронзовыми люстрами. Говорили, что этот дом купец отделывал, не жалея денег, для своей жены и четверых детей. Всё здесь сделано добротно, основательно, на века.

Стоило Янине сосредоточиться и закрыть глаза, как она видела главу семьи в костюме, щёлкающего крышкой золотых часов луковицей, его жену Таисию в платье с кружевным воротником, шумных мальчиков и девочек, бегающих по комнатам. Купцу Владимиру не повезло, он погиб молодым в Гражданскую. Вдова ещё каких-то десять лет назад жила в этом доме.

Нина сочувствовала Таисии и детям, пусть даже взрослым. Она представила, что завтра кто-нибудь из власть имущих придёт в дом к её отцу: «Домик у вас хороший, он нам нужен под фельдшерский пункт. Освободите. Комнатку в бараке вам дадут, не сомневайтесь».

Ужасно несправедливо… Тот купец погиб, воюя на стороне большевиков…

Подошла Ася, поискала что-то на столе, ходила бесцельно по залу, поглядывая на Янину, снедаемая любопытством.

– Нин… а ты зачем тому парню руки к голове приложила? – наконец спросила она.

– Удерживала, чтобы не колотилась о пол.

– У тебя были такие ладони… они как будто светились.

Бледные Асины щёки заалели, она то и дело одёргивала короткую шерстяную кофточку.

– От печки раскраснелись. Потрогай, какие стенки горячие, – спокойно ответила Янина.

– А знаешь, мне показалось, что ты как бабка-ворожка… такой вид был… ну… странный.

Нина промолчала.

– Жалко парня, – снова начала Ася, – молодой, симпатичный – и такая болезнь.

– Ты ему нравишься, – между прочим сказала Нина.

– Я? – изумилась Ася. – С чего ты взяла?

– Видела, как он на тебя смотрел, догадалась. Сделай первый шаг, он просто стесняется… Пригласи в кинотеатр.

– Пригласить самой? – опешила она.

– А что такого? Хоть в «Октябрь», хоть в «Фурор».