Осиная фабрика

— Да, да, правильно, Джеми, безнадежно продолжал я. — Брат идет сюда, насколько я знаю. Я и отец надеемся, Эрик в порядке.

— Ты маленький ублюдок! Ты так говоришь, как будто меня здесь нет. Боже, как я это ненавижу! Ты со мной так не поступишь, правда, мой маленький огонек? — его голос опять стал дальше, и я услышал звуки, издаваемые собакой, точнее, издаваемые щенком. Я начал потеть.

Я услышал шаги внизу, потом выключился свет на кухне. Шаги приблизились и застучали по лестнице. Я обернулся и улыбнулся отцу.

— Ну, верно, Джеми, — жалко сказал я, иссякнув метафорически, и с горлом, пересохшим буквально.

— Не виси долго на телефоне, — сказал, проходя мимо, отец и продолжил подниматься по лестнице.

— Хорошо, папа, — весело закричал я, начиная ощущать боль где-то в области желудка, она всегда появляется у меня, когда ситуация становится особенно тяжелой и я не вижу выхода из нее.

— Аааооо!

Я рванул трубку от уха и посмотрел на нее. Я не мог понять, Эрик или собака издали этот вопль.

— Алло? Алло? — лихорадочно зашептал я, посмотрев вверх и увидев, как тень моего отца сползла со стены этажом выше.

— Хаааоооввваааоооовв! — раздался крик из трубки. Я задрожал и дернулся. Боже мой, что он делал с животным. Потом я услышал щелчок и крик, вроде бы проклятие, и звук упавшей и ударившейся о стену трубки. — Ты маленький ублюдок! Ах! Дерьмо! Твою мать! Вернись, ты маленький…

— Алло! Эрик! То есть Франк! То есть… Алло! Что случилось? — зашипел я, посмотрев вверх, присев на корточки около телефона и прикрывая рот свободной рукой. — Алло?

Потом был звук чего-то упавшего, крик: Это ты виноват! близко к трубке, потом еще удар. Я слышал неясные звуки, но, даже напрягая слух, я не мог понять, что слышу — это могло быть просто шумами на линии. Я размышлял, не положить ли трубку и уже почти это сделал, когда опять услышал голос Эрика, он бормотал, но я не мог ничего разобрать.

— Алло? Что? — спросил я.

— Ты еще здесь? Маленький ублюдок убежал. Твоя вина. Иисусе, да на что ты годен?

— Извини, — искренне сказал я.

— Слишком поздно. Он укусил меня, дерьмо. Но я его поймаю. Ублюдок, — зазвучали гудки. Я услышал, как он бросил еще монету. — Думаю, ты счастлив.

— Счастлив, почему?

— Счастлив из-за побега чертовой собаки, задница.

— Что? Я? — запнулся я.

— И не пытайся сказать, будто жалеешь, что она убежала.

— Ах…

— Ты нарочно это сделал! — закричал Эрик. — Ты нарочно это сделал! Ты хотел, чтобы он сбежал! Ты не хотел, чтобы я с кем-нибудь играл! Ты хочешь, чтобы собака была счастлива сама с собой, а не со мной! Ты дерьмо! Ты ублюдок!

— Ха-ха, неуверенно засмеялся я. — Спасибо за звонок э…Франк. Пока, — я бросил трубку и секунду постоял, поздравляя себя с тем, как хорошо я вывернулся, если учесть все обстоятельства.

Я вытер лоб, который немного вспотел и посмотрел вверх в последний раз, теней на стене не было. Я покачал головой и взбежал по лестнице. Дошел до верхней ступеньки, и тут снова зазвонил телефон. Я замер. Если я отвечу…Но если я не отвечу, тогда отец…

Я сбежал вниз, поднял трубку, услышал звук опускаемых монет, потом: Ублюдок!, несколько оглушительных ударов пластика о металл и стекло. Я закрыл глаза и слушал гром ударов, пока один особенно громкий не закончился низким гудением, которое обычно не издают телефоны. Я опять положил трубку, повернулся, посмотрел вверх и устало пошел в свою комнату.

9

Я лежу в кровати. Скоро мне придется разобраться с проблемой. Это единственный выход. Я должен повлиять на него, используя первопричину — самого Старого Сола. Требуется сильнодействующее средство, а иначе Эрик в одиночку разрушит Шотландскую Телефонную Сеть и расправится с собаками всей страны. Но для начала мне придется проконсультироваться с Фабрикой.

Это не моя вина, но я завяз по уши и я способен что-то предпринять, используя череп старой собаки, помощь Фабрики и удачу. Насколько мой брат будет восприимчив к любым флюидам, которые я пошлю, был вопрос, о котором я предпочитал не думать, если учесть состояние его мозгов, но я должен был действовать.

Я надеялся: щенок убежал. Черт, я не виню всех собак за мою инвалидность. Старый Сол был бандит, Старый Сол вошел в семейную историю и мою собственную мифологию как Кастратор, но благодаря маленьким грызунам, перелетавшим через залив, он был в моей власти.

Эрик — настоящий сумасшедший, даже если он мне и брат. Ему повезло, у него есть кто-то нормальный, кто его любит.

Земля Черепа

1

Когда Агнесс Колдхейм, на восьмом с половиной месяцем беременности, приехала на своем BSA500 с загнутыми ручками руля и красным глазом Саурона, нарисованным на бензобаке, отец по понятным причинам не был сильно рад ее видеть. Она бросила его почти сразу после моего рождения, оставила с орущим младенцем на руках. Исчезнуть на три года, прожить без телефонного звонка или открытки и потом ворваться через мост — резиновые ручки чуть-чуть не цеплялись за стороны моста — с чьим-то ребенком или детьми и ожидать, будто отец пригласит ее в дом, накормит, будет сиделкой, примет роды, было самонадеянно.