Осиное гнездо

«Ну и подлец же ты, — подумал Дмитрий Алексеевич, — такую девочку продать за десять тысяч долларов. Да я свою Асю и за миллион не отдам. Бедная, глупая девочка. Я все тебе расскажу, как только вернемся домой, или, может, в Испании. Жаль, что у меня нет с собой записывающего устройства, как бишь его, диктофона. Я записал бы твой паршивый предательский голос и сегодня же вечером продемонстрировал дочери, и тогда бы у нее не возникало никаких вопросов. Немного слез, возможно, истерика, и на этом было бы все кончено. Эх, как жаль! И как это я так прошляпил, упустил момент»?

— О чем задумался, папаша?

— Я тебе не папаша, поганец ты этакий. Десять тысяч долларов твои, а дочь — моя и ты забудешь о ее существовании, раз и навсегда.

— А как же случайные встречи?

— Пока мы не уедем в Испанию, ты исчезнешь из города, понял? в противном случае, ты не получишь ни гроша.

— Жестокий вы человек, однако.

— А ты наглец и проходимец, жлоб и прохвост. Я бы свою возлюбленную не продал за миллион, а ты такую девушку отдаешь за каких-то десять тысяч долларов.

— У меня нет выхода.

— Почему нет выхода?

— А потому что, если я не откажусь, у меня голова слетит с плеч. Вы уже не одного отправили на тот свет, вы думаете, я не знаю? Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше, а я бы перефразировал и сказал: человек выбирает, что лучше. В данном конкретном случае — смерть, путем удушения, или жизнь с десятью тысячами долларов.

— Гм, черт, а ты оказывается, прав. Но ты хоть любишь мою дочь?

— И люблю и боюсь…

— Кого?

— Вас.

— Неужели я такой страшный?

— Я думаю так же, как и все.

— Ну, парень, может мне удастся разуверить тебя. А пока давай забудем наш разговор. Где мы сейчас?

— Подъезжаем к Бычкову. Вон залило все.

— Жми, давай!

В отдельных местах джип погружался до верхних ободков колес, а в районе Луга по лобовое стекло, но машина, хоть и медленно, но упорно преодолевала водную стихию.

— Надо было возвести эти проклятые дамбы, — сказал Дискалюк. — А то может быть беда. Чем выше, тем хуже. Нижним районам достанется завтра и после завтра.

— Что вы сказали?

— Ничего, это я так, про себя.

Теперь он вспомнил письма, которые ему периодически присылали члены партии зеленых о пагубных последствиях вырубки лесов. Он обычно выбрасывал их в мусорную корзину и ни разу не дал ответа авторам писем. Были случаи, когда некоторые депутаты робко поднимали вопрос о защите окружающий среды и необдуманного вмешательства человека в природу. В горах, — доказывали горе— депутаты, видимо ученые, — толщина снега намного выше, чем в низинах и если весной, во время интенсивного таяния снега идет дождь, то начинает образоваться непропорциональное количество воды, в результате чего, и образуется наводнение. Лес удерживает, замедляет таяние снега, и реки справляются, успевают пропустить горные потоки, и Тиса не выходит из своих берегов. Бесконтрольное уничтожение леса — одна из основных причин наводнения.

«Гм, неужели эти щелкоперы правы, — подумал он, доставая колбасу из целлофанового пакета. — Действительно ли лес может делать такие чудеса? Не может этого быть. Лес предназначен для рубки и вывоза за границу. Это же валюта. Это золото и его добывать не надо в муках, а просто подпиливать, валить, транспортировать. Подумаешь бук — ценная порода. Да его здесь еще лет на десять, не меньше!».

— Послушай, Гена, как ты думаешь, может ли сплошная вырубка лесов сказываться на экологии? ну, скажем, на состоянии погоды? — повернулся он к водителю.

— Может, еще, как может, — ответил Гена. — Об этом в газетах пишут, а раз в газетах пишут, значит, так оно и есть. Я помню, при советской власти, тоже лес нещадно уничтожали, но ведь и посадка его осуществлялась. А теперь что? Варварство сплошное. Вам, конечно, наплевать, что будет потом, и как будут жить будущие поколения. Зеленый змий помутил ваш разум, — извините, конечно, за откровенность.

— Я тоже планирую осуществить посадку леса… на пяти гектарах, а там посмотрим. Ты только жми на педали, а то можем не доехать до Рахова. Как бы дорогу не размыло перед въездом в Рахов.

Гена жал, колеса скрипели на крутых поворотах, тормоза визжали, Тиса гудела, наполнялась, выходила из своих берегов, покрывала дорогу в местах, где уровень проезжего полотна был всего лишь на метр — два выше берега реки.

А вот и знаменитый поворот перед въездом в город. Он весь залит водой, Тиса почернела, но какая толщина воды над дорожным полотном, никто определить не мог. Когда джип погрузился в кипящую воду по лобовое стекло, пути назад уже не было.

— Жми! — приказал Дмитрий Алексеевич.

— Мы сейчас поплывем.

— Жми, твою мать! — закричал Дмитрий Алексеевич, и в это время целая гора черная и неумолимая накрыла джип, и он отделился от твердой почвы, закачался и стал неуправляемым.

— Жми-и-и-и…