Осиновый кол прилагается

Я еле уклонилась от резкого размаха рук моего спутника. А потом ещё и от ног. Резкие размашистые и притом очень быстрые движения пьяного робота я от него ну никак не ожидала. При его заторможенности и комплекции настолько ретиво отплясывать, вернее не отплясывать, а отмахиваться от летающих крокодилов-невидимок было весьма неожиданным. В такт музыки Эльгибор не попал ни разу. Музыка ему была не нужна.

Я продолжала движения, но уже на расстоянии, другие тоже отошли от воинственного латника от греха подальше. В моей голове крутилась только одна мысль: «Когда же музыканты прекратят играть». Но те принялись бренчать и дудеть ещё активнее. Сволочи.

Медленно начала в танцевальных движениях двигаться к выходу. Эльгибор не отставал. Осознание того, что над нами натянуты верёвки с разноцветными флажками, и что привязаны они к ненадёжным деревянным конструкциям, пришла мне в голову слишком поздно. Большой, слишком большой для этой ярмарки, Эльгибор, орудуя верхними конечностями наподобие мельничных лопастей, сбил-таки натянутую верёвку. А потому как тянулась она через весь «танцпол», то упала на танцующих, а на меня завалился деревянный столб, к коему верёвка и крепилась.

Запоздало вскрикнув, вылезла. Сама, без помощи. Эльгибор в этот момент боролся за свободу с обвившей его верёвкой, на которой всё ещё красовалось несколько флажков. Вокруг нас гоготали. Скинув с себя путы изрядно взмыленный и раскрасневшийся Эльгибор молча двинулся за мной. А я, прихрамывая, покандыляла к дому. Праздника с меня на сегодня хватит.

За всю дорогу Эльгибор не сказал ни слова. Даже не спросил как я! А ведь прекрасно видел как на меня завалился деревянный столб. Хохот слышался ещё долго. Кто сказал «главное прославиться, всё равно как» никогда не был в моей ситуации. Хотелось быстрее добраться до дома и проваляться на кровати так долго как захочется. На встречу нам вышел Грэг Тилли.

— Алина, что стряслось? Эльгибор, здравствуй, рад встрече.

— Норм, — выдавила я. — Здравствуй, учитель.

— Здравия, — поприветствовал здравника латник.

— Где вы были? Что с ногой? Откуда шишка, дочка? — Завалил меня вопросами Тилли.

— Не волнуйся, — успокоила я учителя, — были на ярмарке и на меня упал столб.

— Что упало?! — Округлились глаза Грэга Тилли.

— Ну столб, ярмарочный, на который флажки вешают. — Неохотно пояснила я. — Конструкция хилая, вот и завалился.

— Да, — подтвердил горе-кавалер.

— А-а, — протянул здравник, будто понял. — Идёмте быстрее в дом, приготовлю лечебную смесь.

Смесь Тилли приготовил быстро и после ей нанесения лоб перестало саднить. Мы устроились за столом, в центре которого красовался ягодный пирог — вчерашний презент от дочери Грэга.

— Так какими судьбами? — Обратился здравник к Эльгибору.

— Служба кончилась, вернулся домой. Решил навестить. — Пояснил тот.

— Это правильно, — одобрил Грэг Тилли, — мы друзьям всегда рады. Накормим и напоем. Оставайся сколько надобно.

Я чуть было не подавилась. Не, я только за, но учитывая намерения, с которыми, мне думается, Эльгибор приехал и с тем, что третьего спального места-то у нас нет… Конечно можно смастерить…

— Красивые цветы, — одобрил Тилли подарок латника, раскладывая нам кусочки пирога.

Тот одобрительно хмыкнул.

Потом учитель посерьёзнел и посмотрев на меня произнёс:

— Алина, по дороге я встретил Руперта, он передал письмо.

Сотни мурашек пробежали по спине. Письмо. Руперт может передать письмо только от одного человека. Нет. Я вычеркнула его из сердца и больше никогда не пущу.

— Мне? — Спросила я как можно более безразличным тоном, хотя вся напряглась от ожидания. Нехорошего ожидания.

— Нет, Алина, письмо маркиза адресовано мне.

Маркиза. Как непривычно считать Натаниэля Кристана маркизом.

— Тебе?

Я уже давно обращалась к учителю на «ты».

— Да, прочту после обеда.

За обедом мы произнесли немного ничего не значащих реплик. Меня спрашивали, я отвечала, спрашивала Эльгибора, он отвечал, а мысли мои были заняты письмом. Год. Прошёл целый год. О чём писать Натаниэлю Кристану?

Наконец долгожданный миг наступил, Грэг Тилли сломал гербовую печать, вынул и развернул письмо. Я напряглась. Косым зрением заметила, что Эльгибор смотрит на меня.

— Нехорошее предчувствие, — пояснила я.

— Не возвращайся к нему, — неожиданно изрёк Эльгибор.

Я обернула.

— Не собираюсь ни к кому возвращаться, — заверила я.

— Вот можете прочесть, — протянул нам письмо Грэг Тилли.

Я пробежала глазами. Знакомый подчерк. Сердце сжалось от воспоминания о записках Натаниэля, написанных тем же самым подчерком. А вот содержание, хм.

«Наше сиятельство Натаниэль Кристан Бертрам де Виена, божьей милостью маркиз Виены, повелевает здравнику города Сторнул, именуемому как Грэг Тилли и его ученице, именуемой как Алина немедленно явиться в резиденцию Синих скал дома Виена».

Что-то мне это сильно напоминало. Наше сиятельство, блин.