Оскал Анубиса

— Да уж. — Девушка протяжно зевнула.

Послеполуночные беседы с новым приятелем немного утомляли. Хотелось спать. Но выбирать не приходилось. Песиголовец мог разговаривать лишь в глухую ночь.

— Не люблю я этого Гурфинкеля, — продолжил Анубис, почесывая рукой правое ухо. — Скользкий тип, все хитрит, везде выгоду ищет. Крысаком меня обозвал, да и пахнет от него противно.

— Крысаком?

— Ага, вот я ему и отомстил.

— Так-так, — обрадовалась мисс МакДугал, — значит, все-таки это твоих рук… то есть твоих лап дело.

— Ну, вмешался немного, — гордо подтвердил владыка Расетау. — Мысленный приказ ему дал, чтобы тот непременно на верблюда взобрался.

— Ай-ай-ай, как нехорошо, — погрозила пальцем девушка. — А если бы его верблюд на землю скинул, и Миша бы шею себе сломал?

— Исключено. — Анубис громко фыркнул. — Хасан старый был, брыкаться давно уже не мог.

— Ладно, развеселил ты меня на ночь. — Бетси сноьа сладко зевнула. — Нескоро теперь засну, все об этом верблюде с Мишей на спине думать буду, ой умора…

И снова засмеялась.

— Они тут ко мне несколько часов назад приходили, когда тебя не было, — продолжила, отсмеявшись, мисс МакДугал. — Артефакт, купленный в храме Хатшепсут, приносили, часть рельефа. Я только на его цвет взглянула, сразу поняла: подделка. Обули местные наших помощников на двести пятьдесят египетских фунтов.

— Будет им урок. — Хентиаменти скептически осмотрел свой длинный хвост, кончик которого был слегка в пыли.

— Не пойму, — девушка удивленно взметнула тонкие брови, — почему ты им не помог, если знал, что они покупают подделку?

— Еще чего. — Анубис принял оскорбленный вид. — Это интересно, как я мог им помочь, торговца за зад укусить или громко и негодующе тявкать?

— Ну, я не знаю. — Бетси смущенно повела плечами.

— Запомни. — Песиголовец сделал гордую, словно с древнеегипетского барельефа стойку. — Я сторожу древности, а не помогаю их разворовывать. В следующий раз натравлю этого Гурфинкеля на осла, если он не успокоится.

— Да ладно тебе. — Прикрыв веки, Элизабет устало потянулась. — Спать давай.

— Спать давай, спать давай, — сварливо передразнил ее владыка Расетау. — Может быть, у меня ночью имеются важные дела.

— Ну, как знаешь, — хмыкнула Бетси, без задних ног заваливаясь на кровать.

И снился ей в эту ночь скачущий по Долине Царей на бешеном осле Гурфинкель, следом за которым гнался размахивающий совковой лопатой всклокоченный профессор Енски.

Глава десятая ТАНЕЦ ЖИВОТА

Утро было солнечное. Обычное египетское утро. Признаками дождя и не пахло. Как обычно.

Впрочем, сегодня профессор чувствовал себя лучше и без дождя и даже собирался выбраться из гостиницы на раскоп. Положенная неделя отдыха, прописанная врачом-кардиологом, подошла к концу. И надо отметить, очень удачно. Сегодня был сочельник. Весь просвещенный христианский мир замер в праздничном восхищении.

Енски вздохнул с сожалением. Сегодняшний вечер должен принадлежать семье, однако семья была слишком далеко. И от этого становилось печально, и само Рождество казалось здесь каким-то картонным и ярмарочным, как цыганский табор, который с шумом и гамом проезжает мимо.

Пообещав, что следующее Рождество он обязательно будет вместе со своими любимыми домочадцами, Алекс одернул сам себя и, встряхнувшись, отправился в ванную. Необходимо было привести себя в порядок и поздравить коллег — молодых археологов — с праздником. Выпить горячего вина и откусить кусочек индейки. Енски забавно сморщил нос своему отражению в зеркале. Мысль о горячем вине в такую жару была кощунственной. Он поскреб свою бородку станком, придавая ей более благопристойный вид, и подумал о холодном яичном напитке. Гоголь-моголь был бы кстати при такой температуре. Почтенный археолог тут же отказался от этой мысли. Наверняка в местных яйцах сальмонелла начинает гнездиться уже при зачатии яйца. Очередную гримасу по этому поводу Алекс спрятал в махровом полотенце, яростно вытирая остатки воды.

Запирая номер и спускаясь к завтраку, он наконец нашел выход из сложившейся ситуации. Профессор решил, что необходимо подать холодное белое вино, что-то вроде “Шардоне” или “Либфрауенмильх”, и сладкие фрукты, которые сгладят его острую кислинку. Молодым леди должно понравиться.

Ресторан находился на первом этаже, и археолог уже собирался спуститься в гордом одиночестве, однако лифт вдруг остановился, и в кабину вошла молодая женщина. Она окинула профессора рассеянным взглядом и замерла в ожидании, напустив на себя вежливо-скучающий вид. Чуть тонированные зеркала лифта множественно отразили ее фигуру.