Оскар Уайльд и смерть при свечах

— В течение следующих двух часов Билли Вуда убили, — сказал Оскар. — Его убили совершенно хладнокровно — и не в Бродстэрсе, а в комнате, где жгли ладан, в двух кварталах от места вашей встречи.

— Вот теперь вы рассказываете то, чего я не знал, — заметил Беллотти, вытирая лицо желтым платком.

В обезьяннике было душно и жарко.

— А кто еще присутствовал на обеде? — спросил Оскар.

— Мои обычные гости — мистер Апторп, мистер Тирролд, мистер Прийор, конечно, мистер Талмейдж — каноник Куртни, — и еще пара мальчиков.

— А чужих не было?

— Не было.

— Мне необходимо с ними встретиться, — заключил Оскар и посмотрел на меня, показывая, что нам пора уходить. — Мы должны выяснить подробности последних часов жизни Билли Вуда и побеседовать с теми, кто видел его до того, как он умер.

— Приходите на наш следующий обед, — предложил Беллотти, протягивая к Оскару обе руки ладонями вверх. — Они все будут у меня. Я об этом позабочусь. И приводите с собой друга, мистер Уайльд. Ему будет оказан самый лучший прием.

— Благодарю вас.

— Литтл-Колледж-стрит, дом номер двадцать два. В любое время после двенадцати. Насколько я понимаю, у вас есть ключ?

— Но вы ведь перебрались на новое место? — уточнил Оскар.

— Другой адрес, но замок тот же. Идея каноника Куртни. — Беллотти приподнял шляпу, адресуя этот жест мне. — Мы всегда собираемся в последний вторник месяца. И не налегайте особенно на завтрак. У нас превосходная кухня, не так ли, мистер Уайльд?

— Несомненно, — холодно ответил Оскар. — Спасибо, мистер Беллотти.

Мы развернулись, чтобы уйти, а Беллотти вновь обратил свой взор к обезьянам, нащупывая в кармане пальто пакет с орехами.

— Так вы говорите, это самки, мистер Уайльд?

— Вне всякого сомнения, мистер Беллотти.

Толстяк тяжело переместил вес с одной ноги на другую и задумчиво покачал головой.

— Внешность бывает обманчивой, — с коротким смешком сказал он.

— Несомненно, — откликнулся Оскар. — Всего хорошего.

Когда мы подошли к двери обезьянника, она, словно по волшебству, медленно распахнулась перед нами. Мы переступили через порог и увидели, что ее открыл карлик Беллотти. Уродливое существо смотрело на нас с плохо скрываемым презрением. Оскар бросил к его ногам шестипенсовик.

Когда мы подошли к воротам зоопарка, выяснилось, что нас ждет двухколесный кэб с распахнутой дверцей, перед ним застыл уличный мальчишка с симпатичным лицом, приветственно коснувшийся своей шапки, как и на Бейкер-стрит час назад. Когда мы сели в кэб, Оскар повернулся к мальчишке и сказал:

— Продолжай за ними следить, Джимми. Им нельзя доверять.

Кэб покатил в сторону города, а мальчишка помахал нам вслед.

— Кто это? — спросил я.

— Мой «шпион», — ответил Оскар. — Один из лучших.

Глава 16 «Посмотрите на постскриптум»

— Кто они такие, эти ваши «шпионы»? — спросил я, когда наш кэб с грохотом промчался через Кларенс-Гейт, выехал из Риджент-парка и покатил по Бейкер-стрит.

— Мальчишки с отзывчивым сердцем, вроде Джимми, — сказал он. — Уличные сорванцы, оборванцы, нищие — называйте, как пожелаете. Если сравнивать с сыновьями биржевых маклеров и государственных служащих, ребята ведут жизнь беспорядочную и необычную, но они отличные парни, мои «шпионы», работящие и честные.

— Они на вас работают? И вы им платите?

— Я даю им по шестипенсовику и слежу, чтобы они не ввязывались в неприятности. Они выполняют мои поручения: доставляют по городу послания, цветы, находят кэбы…

— И «шпионят» для вас?

Оскар улыбнулся.

— Когда возникает необходимость. Они мои вездесущие глаза и уши, Роберт, и, самое главное, ноги. Как вы знаете, я не склонен к длительным прогулкам. Я создан для другого. А эти парнишки ловкие и быстрые. Они за сорок минут могут раскинуть сеть по всей столице. Каждый из них мой Ариэль. [71]

— И сколько же их всего?

— В Лондоне? Может быть, дюжины две, но не больше тридцати. Я считаю их своими истинными друзьями. Конан Дойл обеспечил Холмса такой же бандой юных помощников, но первому идея использовать их пришла в голову мне. Едва ли будущие поколения оценят по достоинству мою изобретательность, если только вы об этом не позаботитесь. Вы мой ангел-секретарь, Роберт. Моя репутация зависит от вас.

Оскар не вел дневник, но знал, что его веду я, и всячески меня поддерживал. Он любил повторять, что свою гениальность он сумел вложить в свой образ жизни, но в свои работы — только талант, и что он рассчитывает на меня и на мой дневник, — в нашу задачу входило показать всю полноту его дара.

Я серьезно относился к возложенной на меня миссии. К примеру, когда мы расстались после встречи с Жераром Беллотти, я первым делом отправился домой, чтобы описать наше утреннее приключение. Следует признать, что в те годы, когда мы с Оскаром много времени проводили вместе, мой дневник являлся в равной мере описанием и моей жизни, и жизни Оскара. И в этом нет ничего удивительного, ведь он представлял собой намного более значительную фигуру, чем я.