Осколки

В огромном зале с шестью массивными железными люстрами, на которых горели толстые яркие свечи, было на удивление тихо — только ветер тихо шелестел по углам, гоняя по полу одинокие огрызки бумаг, упущенных послушницами. Так одиноко, как здесь, я не чувствовал себя, пожалуй, еще никогда, даже когда умудрился попасть в желудок к великану и просидеть там три дня без еды и питья. Не удивительно, что Морис такой злой.

Я внимательно осмотрелся, прошмыгнув за угол выступающей стены, но здесь никого не оказалось. Хмыкнув, я медленно пошел в сторону большого позолоченного алтаря, постукивая костяшкой среднего пальца по спинкам проплывающих мимо скамеек.

— Так-так, что это у нас? Упс, упало! — хохотнув, я смахнул со стойки лежащий там крест, а потом примерился к большому прямоугольному окну, на котором как на картине развернулась Битва Четырех в лучших своих красках, и лунный свет едва проходил через мозаику — преимущественно, красную.

Я, конечно, еще та машина для убийств, но прикончить всех мне все равно не удастся, а пока их здесь нет, надо пользоваться шансом.

Схватив покоившийся ранее рядом с крестом серебряный кубок, я взвесил его на ладони и изо всех сил запустил в окно. Сверкнув фальшивой желтизной, кубок прочертил идеальную — что там стесняться, а я просто мастер! — дугу и шмякнулся в стекло, проделав в нем большую дыру, которую тут же заполонил мрак ночи.

Но то почему-то не сломалось.

— Крепкая зараза, — прошипел я и, чувствуя, как наплывает азарт, кинулся к спрятавшемуся в тени горнего места хлипкому стулу. — Эх!

Вслед за кубком в окно полетел и стул, но тоже не принес никаких результатов — только увеличил проем, вот и все. Рассмеявшись как безумный, я стал искать чего покрепче, но только мне стоило обернуться, как я заметил на себе ошалелый взгляд какого-то монаха, одетого в обычную серую робу, перетянутую белый поясом.

— Э-э-э… Смотри, птичка!

Я же не думал, что это сработает.

Монах оглянулся за спину, выискивая там внезапно взявшуюся в церкви птицу, а я вытащил из кобуры свой новенький пистолет и нажал на спусковой крючок.

Его тело шмякнулось на пол, заливая его горячей красной кровью. Выстрел со всей своей громкостью разнесся по обители богов, не спеша затихать, а потом — почти сразу — зазвенел тревожный колокол. Скоро сюда нагрянет вся королевская рать.

— Да. Это я что-то не подумал.

Наверху послышался топот сапог и испуганные голоса священников, которых я оторвал от поздней вечерней трапезы.

Ойкнув, я поспешил к дверям, но потом стукнул себя по лбу и кинулся к двери сбоку, откуда выбрался этот придурошный монах.

Крепко захлопнув ее, я прислонил к ручке попавшуюся под руку деревяшку нужного размера и побежал вверх по винтовой лестнице, прислушиваясь к мерным ударам колокола. Холхост бы побрал этих криворуких звонарей! Ну кто их просил звенеть, е-мое?!

Я остановился. Люди быстро двигались в мою сторону.

— Черт! Что же делать? Что же делать? Что же дела?..

Я остановился. Сглотнул образовавшуюся во рту вязкую слюну и медленно выдохнул. В моей больной голове медленно воспалялась дурацкая идея.

— Что случилось? — до меня донесся скрипучий старый голос, принадлежавший, видимо, кому-то из высших санов, а такие без охраны не ходят.

Я сделал шаг назад и снова в неуверенности остановился. Эту фишку я хотел приберечь — честно говоря, я вообще не хотел ее использовать и просто оттягивал момент до последнего! — до будущего, но сейчас я вообще не знал, как выбраться из этой проклятой ситуации.

«Да чего ты стоишь, идиот?!» — заорало мне мое подсознание в самый мозг, и я передернулся. Ну, ладно, ладно, уговорил!

Стараясь успокоить сердцебиение, задающее ритм настоящей чечетки, я закрыл глаза и попытался вспомнить хоть что-то, что мне рассказывали в детстве.

Хотя нахрена они мне все это рассказывали? Сами же сделали меня… другим. Из-за них мне пришлось убить эту девчонку. А! Зачем я оправдываюсь? В конце концов, нож-то был в моих руках.

Итак, вернемся к Волкам — видите, даже слово пишется с большой буквы! С того момента, как прошла полночь, я ни разу даже не пытался воспользоваться новыми возможностями, так что опыта у меня было… ну, чуть ниже нуля, я так полагаю.

По моей коже пробежала электрический разряд, как будто меня долбануло молнией. Ощущение не из приятных, но зато какой результат!

Кинувшись вверх, я натолкнулся на перепуганных священников.

— Бойтесь меня, Холхост вас побери! Я ужас, я… э-э-э, смерть! — они все замерли. Их зрачки расширились до невероятных размеров и занимали теперь почти всю радужку. — Чего встали-то? Пошли нахрен отсюда. Давай, давай, наверх!

Только теперь их разморозило и перестало глючить. Дружно заголосив во все горло, старички и не очень побежали обратно.

Я вздрогнул. Странное ощущение раздвоения личности прошло, и я снова стал самим собой, вашим дорогим веселым идиотом. Разве не прекрасно?

Решив отдышаться, я перезарядил пистолет и сплюнул: осталась последняя пуля, а порох наполовину отсырел и теперь представлял из себя сплошной темный ком. Видимо, не смогу я эффектно удалиться в закат, отстреливаясь от недругов.