Осколки

Джордан, закатив глаза, потеряла сознание и грохнулась прямо на меня. Я успел ее подхватить. Эрни бросился ко мне, но я остановил этого придурка взглядом, сообщающим предельно ясно, что я затолкаю ему в рот его пушистого питомца, если он подступит хоть на шаг ближе. Он не подступил, хоть мне этого почти хотелось. Девушки с этажа, поняв, что произошло, принялись визжать и голосить на разные лады. Кто-то бросился к окнам и прильнул к стеклу, таращась во внутренний двор, и мало-помалу эта паника охватила всех присутствующих. Люди кричали и разбегались в дюжину разных направлений, сбегали по лестницам вниз. Одновременно спустили воду в нескольких туалетах — раз, а затем еще раз. Принц Примавера тащил свою сестру за собой по коридору, как глухонемую попрошайку. Лиза-Барахолка выглянула в окно и скорчила гримасу восхищенного отвращения. Парень с заурядным именем Джон, который ранее умчался, не пожав мне руку, уставился на меня. Его глаза сузились, но из-за очков с толстыми стеклами они все равно казались слишком широкими. Этот мог действительно поверить, что я вытолкнул Сьюзен из окна, — особенно теперь, когда я держал на руках потерявшую сознание Джордан. Можно подумать, будто я и ее сейчас швырну в объятия смерти, караулящей внизу.

Маленький и жилистый, Джон попер прямо на меня. Верхняя половина его головы перед моим плывущим взором гротескно увеличилась, глаза стали напоминать фары, как у какого-нибудь богомола. Он застыл в шести футах от меня, не выказывая, вопреки моим ожиданиям, никаких эмоций — разве что крохотная слезинка или, может быть, капелька пота скатилась по его лицу. Когда я велел ему вызвать скорую, он просто ссутулил плечи и, пошатываясь, направился в спальню к Сьюзен; я же поднял Джордан и отнес ее вниз по лестнице, на диван в гостиной. Первые завывания сирен вскоре донеслись сюда с поворота на Дюн-роуд.

Неразбериха на первом этаже царила не меньшая, чем наверху, но, по крайней мере, здешняя элита держалась вместе, сплоченными кликами, прошедшими проверку десятью поколениями. Стеклянные двери во внутренний дворик распахнулись, в проеме сразу же образовалась толчея желающих поглазеть на труп хозяйки. Кто-то из давешней британской парочки произнес дрожащим голосом то ли «ну и вид здесь», то ли «ну и п…здец». Дамы плакали в объятиях своих женихов, а мужчины гладили их по спинам и говорили ничего не значащие слова.

Я приподнял веки Джордан, не зная, какого черта я проверяю. Ванная была заперта, поэтому я распахнул дверь — и обнаружил за ней двух девушек, сгрудившихся у унитаза, смывающих пакетики с кокаином и травкой. Они уставились на меня, как олени, попавшие в свет фар. Любимый типаж моего брата: хвостики, топы на бретельках, эльфийские черты лица и маленькие сиськи.

Я намочил полотенце и вернулся к Джордан. Холодные компрессы не разбудили ее, и после минуты растирания ее запястий и умывания лица я начал беспокоиться. Наконец, когда вошли копы, она начала приходить в себя.

Возглавлял группу полицейских, вошедших в дом клином, мощного телосложения, безупречно одетый офицер с покрасневшими усталыми глазами. Он давал резкие приказы полицейским в форме, оглядывал комнату, не обращая внимания на лица, пока не увидел меня с Джордан. Подойдя, он показал мне свой значок и удостоверение личности. Звали его лейтенант Дэниел Смитфилд.

— Мисс Хартфорд ранена? — спросил он.

— Нет, — ответил я, подумав: «Эта мисс Хартфорд — точно нет». Меня удивило, что он узнал ее с первого взгляда. — Она в обмороке.

— Как вас зовут?

— Натаниэль Фоллоуз.

Д. Б., а впоследствии и мой отец, получили широкое освещение в прессе, после того как был перекопан задний двор. Это было четырнадцать лет назад, но когда дело касается американских серийных убийц, молва живет подолгу. Ту телевизионную документалку, уверен, до сих пор время от времени показывают по воскресеньям после обеда. По глазам детектива, впрочем, нельзя было понять, узнал ли он, с кем имеет дело. Даже если и узнал — виду не подал.

— Вы видели, что здесь произошло? — спросил он.

— Да.

Детектив провел рукой по лицу Джордан, посмотрел на нее сверху вниз и подозвал одного из своих людей.

— Принеси нюхательную соль.

Смитфилд присел на край дивана и обхватил запястье сестры Сьюзен, проверяя пульс, когда она издала сиплый стон. Он взял полотенце у меня из рук и небрежно провел им по ее лицу.

— Хорошо, Фоллоуз. Я пока не знаю, что вы здесь делаете и что вообще произошло, так что на всякий случай не двигайтесь. Попробуете сбежать — мне придется пуститься в погоню. Вот только я ни за кем не бегаю. Я слишком медлительный, и колени у меня еще со времен Вьетнама больные. Однако стреляю я чертовски метко. Мы поняли друг друга?

Он выглядел недостаточно старым, чтобы застать заварушку во Вьетнаме, но стоило воздать ему должное за драматический талант.

— Да, — сказал я.

Ага, ага, давай-давай.