Осколки безумия

Словно его эмоции передались мне. Несколько секунд я стояла за дверью, потом решительно открыла ее и вернулась обратно.

— Расскажи мне все. Покажи мне. Если я не вспомню, я хочу понять. Кем ты был для меня? Кто ты вообще и кем была я? Я хочу знать каждую мелочь. И…я хочу увидеть наших детей. Пока только увидеть.

А потом я ушла, не дожидаясь его ответа. Я не знала, кто сейчас победил. Но у меня было непреодолимое чувство, что в этой войне, между нами, победителей никогда не будет.

А утром меня ждали все те же цветы. Впервые я восприняла их иначе. Не как настойчивое утверждение его присутствия, а скорее внимание мужчины, который помнит, что я люблю. И снова вспышка недоверия. Помнит? Или напоминает мне, что так было и будет всегда. Эти страшные слова: «Ты уйдешь из этого дома только мертвой» или «Ты будешь счастлива со мной или ни с кем». Он уверен в своем превосходстве, в своей власти так же, как и уверен в том, что рано или поздно я сдамся, не устою. Он оборвал любую ниточку с внешним миром. Но сегодня мне это не казалось таким же диким как, например, вчера утром, или позавчера или неделю назад, когда он властно привлек меня к себе и я затрепетала в ответ. Я ждала, что он будет торопиться рассказать мне все, приукрасить оправдаться. Так поступил бы любой на его месте. Любой, но не он. Вот так я начала постепенно проводить параллели, узнавать. Пусть самую малость, по крошкам. Но это лучше чем ничего. Тогда я набралась головокружительной наглости и пошла к нему в кабинет. Долго думала постучать или нет, ведь за дверью я не слышала голосов и все же постучала.

— Открыто, — услышала голос и толкнула дверь.

Николас сидел за столом, закинув ноги на столешницу, курил сигару и сосредоточено смотрел на монитор ноутбука. Казалось он совершенно не удивлен, и я забыла, зачем пришла. А ведь и правда зачем? Потребовать исполнить обещание и все рассказать? Глупо. Наивно. Я растерялась. Он не нападал, я не защищалась, и оказалось, что мне просто нечего сказать.

Я подошла ближе, силясь рассмотреть, что там, на экране настолько заняло его внимание. А когда наконец-то рассмотрела, то почему-то подавилось вздохом, и на выдохе не смогла даже пошевелиться. Игрушки. Самые разные. Он рассматривал детские игрушки.

— У Ками день рождение через неделю, — задумчиво сказал Ник и повернул ноутбук ко мне, — раньше подарки выбирала ты.

Я впала в ступор. Это как получить удар под дых, неожиданный, болезненный и без возможности дать сдачи. Ребенок. Мой ребенок, которого я не помню, которого даже не знаю люблю ли. Наш ребенок его и мой.

— Спроси, чего она хочет, — тихо подсказала я.

— Ты права, — он захлопнул крышку и повернулся ко мне, — совершенно права. Но я хотел устроить сюрприз.

— Так просто спроси, намекни. Какие у нее мечты, чего она хотела бы больше всего. А потом пусть получит это.

Он усмехнулся.

— Ками умная девочка, она поймет, зачем я спрашиваю.

— Ну и что. Ведь это значит, что для тебя важны ее желания, а не свои решения.

Улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. В этот момент я не знала хорошо это или плохо. Но я не испугалась. И это было более чем странно.

— Я попробую. Спасибо за совет. Ты что-то хотела? Насчет Фэй спросить? Она приедет после дня рождения Камиллы. Сейчас у нее много работы в больнице.

Я кивнула и уже собралась уйти, как он вдруг спросил:

— Я еду в Лондон, хочешь поехать со мной?

Это было неожиданно. Вот такой самый простой, для кого-то, вопрос прозвучал для меня как нечто удивительное. Нет, меня не удивило, что он звал в Лондон как будто на прогулку по городу, меня удивило другое. Неужели он спросил, хочу ли я и не поставил меня просто перед фактом?

— Хочу, — ответила внезапно и сама себе не поверила. А ведь я даже не спросила, зачем? Но это не имело значения. Я озверела за эту неделю в четырех стенах. Наверное, сейчас я была готова поехать куда угодно. Даже к самому дьяволу…хотя зачем, если дьявол рядом со мной?

* * *

Вот с этого дня все началось или со следующего. Или они слились вместе, но я начинала меняться. Пока едва уловимо. Не ощутимо. Мы остановились в гостинице, окруженные плотной стеной его охраны, заслоняющей нас не только от вездесущих журналистов, но и от солнечного света. И только на ресепшене, когда он протянул платиновую кредитку симпатичной девушке и та вспыхнула, едва взглянув на этого великолепного хищника, я вдруг поняла что натворила — я уехала с ним в чужую страну. Возможно, дав этим какую-то надежду, забыла с кем имею дело. Забыла, что это не просто Николас Мокану: влиятельный политик, нефтяной магнат и совладелец алмазной биржи, а забыла о его сущности. Он не человек. С каких пор я вдруг перестала помнить об этом? Наверное с того момента как он сказал, что не ожидал насколько чужой я для него стала? Или в тот момент, когда увидела, как монстр рассматривает детские игрушки?

Мы остановились в разных номерах, но почти в них не бывали. Он таскал меня повсюду за собой. А я с удовольствием ездила следом, даже на деловые встречи. Я просто наслаждалась сменой обстановки.