Осколки души ангела (СИ)

— Да, я знаю, я здесь не за ним, — учитель подошёл к программисту, глядя на него сверху вниз. — Мы можем поговорить?

— Да, сегодня ночью я свободен, мне нужно только переодеться.

— Нет, не нужно. Я не займу много времени, — пообещал Свен. Он неуверенно стиснул Лаэрта за руку, в которой тот держал зонт, и куда-то повёл. Они прошли сквозь длинную серую улицу, затянутую дождём и оказались перед выставочным залом.

— Хочешь, чтобы мы зашли сюда? — спросил Лаэрт. Хоть он и знал эти окрестности, но никогда не думал, что в подобном месте располагается галерея.

— Просто чтобы скрыться от дождя, — мягко ответил Свет и, сложив зонт, зашёл первым. Лаэрт нехотя последовал за ним. Не то, чтобы он не любил смотреть на картины, просто предпочитал делать это в одиночестве, чтобы никто не беспокоил. Выставочный зал был небольшим и безлюдным. С первого взгляда Лаэрт понял, что сегодня тут демонтируются полотна современного искусства. Может быть, поэтому здесь никого и не было, кроме них со Свеном.

— И о чём же ты хотел поговорить со мной? — глядя на непонятное геометрическое изображение, спросил Лаэрт. Они находились в разных концах галереи, но тем не менее хорошо слышали друг друга. Свен, оторвавшись от созерцания поля ржи, приблизился к спутнику и тоже стал смотреть на геометрическое полотно.

— Ты понимаешь, что здесь изображено? — спросил учитель. Лаэрт замотал головой.

— Я не особо жалую современно искусство, предпочитаю, когда всё понятно.

— А я подумал, что строгие геометрические фигуры ближе тебе по духу, — улыбнулся Свен. Лаэрт покривил губами и подошёл к следующему полотну, которое показалось ему более понятным. Однако и оно не произвело на него впечатления, и парень продолжил осмотр, пока не дошёл до ещё одного зала, где были выставлены скульптурные композиции.

— Это, пожалуй, мне понравится больше, — проходя туда, пробормотал он себе под нос.

— Ты предпочитаешь скульптуру живописи? — Свен каким-то образом уловил его бормотание и оказался рядом. Лаэрт неуверенно кивнул, осматривая небольшую бронзовую статуэтку собаки. Она показалась ему очень знакомой. Рядом с ней стояла гипсовая фигура молодой обнажённой женщины. Тело было очень искусно сделано, но вот лицо… казалось смазанным. То же самое наблюдалось и у раненого воина, возлежащего подле неё. Идеальные тела и непродуманные лица?

— Ведь это же… — ошеломленно выдохнул Лаэрт, подбегая к другим экспонатам. Неужели это те творения, что продал Оуин? Он посмотрел на надпись под скульптурными изображениями, однако там значилось только название. Имени автора не было.

«Неужели кто-то купил их, а теперь выставляет под своим авторством?» — Лаэрт стиснул пальцы в кулаки, ощущая, как стало тоскливо от этой мысли. Зная, сколько труда и души мастер вкладывал в свои творения, ему стало невыносимо обидно за такую трату таланта. Оуин продал самого себя из-за того куска мрамора.

— Да, скульптура мне нравится больше, — через некоторое время Лаэрт всё же ответил на вопрос учителя. — По крайней мере я знаю, сколько труда вложено в эти утонченные фигурки. Похоже, дождь закончился, — парень взглянул в окно. — И мне пора идти. Либо к себе домой, либо к тебе, — подчеркнул он. Свен, глядя на статуэтку мальчика-пастуха, едва заметно улыбнулся.

— В последнее время я очень спокоен. С тех пор, как уехал Лукас, даже, наверное, раньше. Четыре года я промучился этой безответной запретной любовью, и даже не верю, что отпустило. Будто вышел из темницы и впервые увидел свет, — он взглянул на Лаэрта. — Думаю, что если снова увижу его, больше не погружусь во тьму, в которой пребывал ранее. Ведь у меня появился новый свет, — подняв руку, он коснулся лица Лаэрта.

— Ты любил его четыре года, а со мной знаком всего четыре месяца. Думаешь, я поверю, что чувства ко мне сильнее, чем к нему? — прохладно спросил его Лаэрт.

— Может быть, и нет. Пока нет. Я не могу полюбить сразу, мне нужно время. Четыре месяца — это слишком мало. Год или два — вполне достаточно. Но если ты уйдёшь сейчас, навсегда покинешь меня — я снова буду замурован в той темнице, из которой выбрался с таким трудом. Если же всё останется как есть — я буду заперт в другой клетке, испытывая безответные чувства к тебе. И есть лишь один шанс, что я исцелюсь окончательно — если ты будешь вести меня, держа за руку, и не позволяя оглянуться назад. Ты помог мне выбраться из бездны, но я до сих пор на краю, и ты можешь столкнуть обратно в любую минуту.

— Значит хочешь, чтобы я бросил всё и остался с тобой? — подытожил Лаэрт.

— Я не могу заставить тебя, — с печальной улыбкой ответил учитель. — Я не так богат и силён, порой мне не хватает решительности и власти. Я часто ищу спокойствия и уединения, и не позволяю другим людям вмешиваться в мой мир. Чтобы впустить туда кого-то мне нужно переступить через себя. И это самое сложное — уметь преодолеть себя.