Осколки грёз

Торс Стэнли дернулся, поддавшись вперед. Я захватила часть его губы, складывая поцелуй. Он дрогнул, удерживая меня за поясницу, а после и вовсе застыл в этом вожделении. Брови нахмурились, а челюсть сжалась. Я схватила его за предплечья, прижимаясь ближе, и он обессиленно упал мне на грудь, а затем и я утонула в этом океане удовольствия.

– Боже, как я люблю тебя, – сказал он мне в волосы.

Я слышала биение его сердца, как оно созвучно стучало с моим, соединяясь воедино.

– Больше жизни? – так же отрывисто проговорила я.

– Больше жизни.

Позднее, во второй половине дня, я уже была в «Доме поэтов». Я держала в руках отрывок сценария одной из пьес. Шелест страниц был для меня привычным и таким притягательным.

Люди сидели на маленьких диванчиках поодаль друг от друга. Кто-то, нервничая, бродил по аудитории. Отголоски разговоров доносились в паре ярдов от меня. Я сидела на подоконнике, прижав колени к груди. Невероятной могущественности и таинственности город время от времени отвлекал меня от текста. Сосредоточиться было почти невозможно.

Я потянулась к карандашу, чтобы сделать некоторые пометки. Раньше мне не доводилось заниматься подобным. В голове до сих пор крутились остатки мыслей о том, что я не была рождена для сцены. Но моя мечта требовала дать отпор собственному страху.

– Как успехи? – спросил Джереми и тут же занял оставшееся место возле меня.

– Могло быть намного лучше, но и не так плохо, – ответила я, когда он стал вглядываться в исписанные поля.

– Дай угадаю: ты не можешь прочувствовать героя, его судьбу в полной мере.

– Ты проницателен.

Я сложила руки в замок и, опершись на стену, задумалась. Парень отобрал у меня листок и принялся его внимательно изучать.

– Ты прежде читала это произведение?

– Нет, – призналась я, и он помотал головой.

– Тогда все намного сложнее, чем я думал, – его слова выбили меня из колеи, и я насторожилась. – Я дам тебе один совет. Если ты не знаешь, как поступить, переверни историю так, как ты бы хотела видеть ее сама.

– Хочешь сказать, что я должна обманывать всех вокруг?

– Это не больше, чем иное видение. Это поможет тебе погрузиться в произведение, показать свои настоящие, а не заученные эмоции.

Я опустила взгляд к пьесе. Я читала снова и снова, пытаясь найти в выделенных словах что-то свое, о чем я могла рассказать. Идея пьесы постепенно вырисовывалась перед глазами. Это было столкновение мечты и реальности. Главная героиня укрывалась от порочного и пошлого реального мира в грезах, где она ожидала любви и понимания. Но проблема существования в реальности идеала утонченной духовной красоты разбивается вдребезги от натиска иного жизненного уклада и бессердечия.

– Спасибо, – ответила я ровно в тот момент, когда фигура Оскара Гилберта показалась в поле моего зрения.

Все вокруг засуетились на своих местах.

– На нашей недавней встрече я просил вас выучить один из предложенных мной диалогов для того, чтобы я мог увидеть, как вы проявляете себя на сцене. Оценить ваши способности в действии. Кто-нибудь хочет выступить первым?

Я подняла руку вверх, и Джереми положительно кивнул на мою решительность. Я жутко волновалась, но не настолько, чтобы позволить себе померкнуть на фоне других. Оскар Гилберт пригласил меня к стойке, и я, последний раз осмотрев всех присутствующих, принялась играть, представляя себя героиней пьесы:

– Любовь слишком строга, когда вы юны. Это случилось и с нами, мой дорогой друг. Ты был простым мальчиком, повстречавшим на своем пути такую же загнанную в угол девчонку. Сломленные. Израненные. Ищущие свое предназначение и… Человека. Того, кто смог бы вытянуть их из глубокой тьмы, в которой пришлось запутаться. Мы думали, что чувства способны ненадолго заглушить боль внутри нас. Наполовину в тени и свете. Нам не повезло. Это походило на заблуждение.