Осколки Хаоса. Восток

Лиора на ощупь прикрыла дверь и тихо проскользнула на кухню, крадучись, не нарушая сонной тишины. Дверь в магазин была заперта, хотя при желании попасть туда для нее не составила бы труда – замок не меняли, а самостоятельно сделанный ключ все еще лежал в укромном месте. Не одну ночь в детстве Лиора провела, «разговаривая» с продаваемыми вещицами. Безрассудство. Ей невероятно повезло, что не одна из безделушек не несла в себе проклятия или сглаза. Впрочем, возможно, и не повезло – в конечном счете, одной из первых запомнившихся ей картин прошлого было четвертование какого-то северянина на главной площади имперского города. Предметом, который поведал это, был перстень палача. Тогда Лиоре едва исполнилось семь. Кошмары, как ни странно, после ее не мучали, разве что тщательно оберегаемые от глаз родителей рисунки стали чуть более… кровавыми. Не стоило и удивляться, что при малейшей возможности Лиора рванула на волю, на поиск тех самых острых ощущений, источниками которых до того были вещи с подобными историями. Ощущать, считывать неведомым образом воспоминания, связанные с предметами и их прошлым, она научилась, кажется, лет в шесть.

О том, что такие способности и есть то, что делает человека «затронутым» и может заставить набожных людей его сторониться, Лиора выяснила в десять. О том, что подобный дар может быть полезным, – в тринадцать. А о том, что, по мнению имперских магов, именно Кольцо порождало Затронутых, естественным образом меняя тех, кто в нем жил, – много позднее. Тогда же, когда и выяснила, что обладает даром мага. С тех пор да Сильва старалась использовать способность читать память вещей только по делу – слишком она отличалась от привычной магии, слишком своевольной и неподконтрольной была. Да и опасность случайно напороться на глубоко скрытое проклятие или еще какую-нибудь гадость никто не отменял.

Теперь детские эксперименты казались Лиоре безрассудными. Но от того воспоминания о них не стали менее светлыми.

Память предметов не один год была для нее окном в большой неизведанный мир за пределами Кольца. Единственным окном – не считая, разумеется, Гавани.

Лиора достала из заплечного мешка пару бутылок некрепкого эля, которые захватила из «Рыбы». Спать не хотелось. Предчувствие приближающегося финала истории с близнецами будоражило воображение и несло тревогу.

Поразмыслив, Лиора пригубила эль. С талемским не сравнится, но все-таки. Она склонила голову, рассматривая почти невидимый в лунном свете узор на столешнице. Ничуть не поменялся, только немного стерся. Лиору преследовало очень странное ощущение – она вернулась в до боли знакомое, родное место, где провела большую часть своей жизни и знала все до мелочей, но в то же время все вокруг было восхитительно… не таким. Начиная от батареи гравированных бокалов на подоконнике и заканчивая корзинкой для хлеба с вистсельским травлением. Интересно, это родители привезли или Саманта сама приобрела? Мысли плавно перетекли к матери и отцу. Они все так же в вечных разъездах, свалив дом и младшего ребенка на Сэм. Ничего не меняется, совершенно ничего. Смогут ли они простить ее побег и долгое отсутствие или велят Лиоре отправляться туда, где она была все годы? Не то чтобы последнее ее бы сильно расстроило, но все-таки. Родители были хорошими людьми, пусть и совершенно не созданными для воспитания детей и мирной оседлой жизни где-либо.

Лиора пригубила еще эля. Доберется до близнецов – и что дальше? Останется в Кольце на радость родне? Вон Саманта счастлива – как же, сестра за несколько дней всю кладовую разобрала и бесплатно. Отучиться в университете… Получить диплом. Допустим. А дальше что? В магазине торговать точно не ее.

Лиора рассеяно провела рукой по шерстке задремавшего отака.

И поймала на себе чей-то взгляд. Она машинально потянулась рукой к так как всегда висевшему за поясом клинку, одновременно оборачиваясь. В дверях кухни стоял силуэт, слишком маленький, чтобы принадлежать взрослому.

– Дмитриос? Почему ты не спишь?

Брат приблизился. Судя по растрепанным волосам и пижамной рубашке, он уже задремал, но что-то или кто-то разбудило его.

– Я тебя разбудила?

– Ничего. Ты пьешь эль? Саманта говорила, что это вредно.

– Вредно. Как и вредно маленьким мальчикам так поздно не быть в постели, когда завтра надо идти в школу.

– Так я не маленький, – Дмитриос забрался на стул и уставился на Лиору глубокими зелеными глазами, в которых еще были видны остатки недавнего сна. – А в школе скучно.

– Ну что поделать. Без школьных знаний не поступить в университет.

– Но ты-то без всяких дипломов в стольких местах побывала и столько интересного увидела, – в голосе ребенка явно слышалось восхищение. Лиора невольно улыбнулась. Когда-то она сама говорила ровно то же самое матери, в те редкие дни, когда та была дома.

– И я жалею о том, что бросила университет, Дмитриос. Как только будет возможность, я закончу обучение.

Сама Лиора поняла это только что. Отвечая и брату, и себе самой. Не ожидавший такого ответа, Дмитриос стушевался. Но молчал он недолго.

– Можно мне тоже? – он показал на эль.