Осколки клана. Том 1

— Антошка. Ты просто пока не понимаешь, что я такое, — в глазах собеседницы промелькнула грусть. — Я книга с воспоминанием давным-давно умершей женщины. Меня сделали, чтобы я обучала читающего тому, что во мне заложено. Ни больше ни меньше! Я не умею запоминать, не могу думать, не в состоянии посоветовать что-либо, кроме как на заданную при создании тему.

— А… — я в шоке посмотрел на собеседницу. — А с кем же я тогда всё это время распинался?..

— С самим собой, разумеется! Просто твоё второе «я» было слегка перенастроено книгой под мои воспоминания.

— Охренеть… — я с тихим стоном повалился на кровать, разбросав в стороны руки, и прикрыл глаза. — И здесь затык. Что же мне так не везёт…

— Я же предложила тебе всю возможную помощь и реальный вариант…

— И сколько придётся этому учиться?

— Недолго, — улыбнулась Мария. — Месяца три. Если начнём сейчас, и ты будешь стараться, то уже завтра без стеснения и всяких глупостей завалишь свою Алёнку, а через месяцок любая шва… девушка в этой твоей Академии, будет рада разделить с тобой её первый раз и хранить тайну всю оставшуюся жизнь!

— А… чёрт с тобой! Давай! — махнул я рукой, не поднимаясь.

— Тогда сядь и посмотри мне в глаза… — шелка снова слетели с неё, обнажая идеальное тело, в то время как наставница приближалась ко мне с грацией кошки. — Сейчас я покажу тебе методический материал, и мы начнём…

Нежная тёплая ладошка коснулась моей щеки и, скользнув до подбородка, слегка приподняла голову так, чтобы наши зелёные глаза встретились.

— Что за «методический материал…» — выдавил я, чувствуя, как непроизвольно тону в этих колдовских омутах.

— Глупыш… Я же девочка, я не могу дать тебе то, что рассказывают сыновьям отцы, — раздался знакомый голос из охватившего меня водоворота. — Поэтому на моих страницах сохранены воспоминания и твоих предков мужского пола. Смотри внимательно и запоминай…

— Э-эх! — колун с широкого замаха опустился на брёвнышко, расколов его на два аккуратных поленца.

Теперь ещё два раза — и можно отправить четвертинки в корзину. Помня себя Антоном Бажовым, я уже два дня наблюдал глазами сына посадского боярина Сазима Бажова за неспешной жизнью простого кланового отрока, влюблённого в девицу Любаву, красу нашей околицы, к которой сильный, но считающий себя глуповатым, Сазим побаивался подойти.

Тем более что его конкурент Игнат, сын боярина из основной ветви клана, уже давно положил глаз на девицу и, будучи воем, соперников не терпел. Ну а я, то бишь Сазим, всего лишь отрок. К тому же «себелюбец», как здесь называют развивающихся в эго чародеев, да и вообще, затюканный отцом, неуверенный в себе парень. Ну а Игнат, тот чароплёт, пусть в моём времени такого понятия не было, или я про них, как и про очарниц, не знал. Суть в том, что живица для него была словно ещё одна пара рук. Даже печати и словесная функция не нужны. Естественно, что конкурировать с таким соперником рядовому чародею за внимание девушки было бесполезно. Но лично мне как Антону Бажову на все переживания главного персонажа воспоминаний было откровенно наплевать!

Я за эти три дня стал свидетелем того, как тренируются отроки моего клана! Видел, как учат детей! Мало что запомнил, но тут как в синематографе: куда камера вертится, то и наблюдаешь, и пусть та же Мария меня не поймёт, но это было куда ценнее душевных страданий давно помершего парня.

— Э-з-э-эх! — новое полено разлетелось надвое.

— Сынок, — подошла к Сазиму его мать, кровь старшей ветви, отданная отцу за какой-то подвиг во славу клана. — Ты бы на ярмарку, что ль, сходил. А то, как закончишь, к самому шапочному разбору появишься.

— Матушка, ну я же… — пробасил рот чужим голосом.

— Нет, Сазимушка, — твёрдо заявила женщина, отбирая у меня топор. — Помойся, оденься в красное и иди погуляй. Вот, я и денежку тебе собрала. Негоже сыну боярина из-за семейных дрязг себя во дворе хоронить!

— Но, матушка, я думаю…

— Иди, иди! — подтолкнула меня женщина в спину. — Мать слушайся, если сам только и умеешь, что о чём-то думать!

Уже через полчаса одетый по самой современной моде в красные сапожки и парадные порты с вышитой рубахой, да ещё и опоясанный воинским поясом отрока с коротким мечом и ножом, Сазим, а с ним и я бесцельно бродили по гуляющей ярмарке. Сам по себе праздник был приурочен к окончанию сезона сбора урожая, когда из окрестных селений в посад клана свозили гружёные подводы, полные зерна, мёда, мяса, пива, фруктов и прочих яств, а также товаров, которые рачительные простецы желали выгодно продать или просто отдариться перед добрыми чародеями.