Осколки клана, том 2

— Прошу простить его Ваше Высочество, — слегка поклонилась Ольге Васильевне, — и не сочтите за оскорбление! Юрочка очень редко выбирался, куда-либо из небоскрёба, да и бывал только среди людей, подчинённых и вассальных моему бывшему… мужу. Поэтому в силу возраста он просто не осознаёт реального положения вещей…

— Зовите меня просто Ольгой, — ответила ей моя опекунша. — Чай на кухне сидим, а не в Кремле на приёме. Скажу честно, на мой взгляд, конечно, воспитан ваш сын — отвратительно, даже для своего возраста, но я знакома с Павлом Семёновичем Золотниковым и честно сказать — нисколько не удивлена…

— К сожалению, в этом есть и моя вина… — покачала головой незнакомка. — К сожалению, его очень рано отлучили от меня и виделись мы не так часто… однако в моём положении я не могла как либо на это повлиять. Но вы же понимаете, Ольга. Что я как мать, просто не могла оставить маленького Юрочку с теми людьми!

— Понимаю и в чём-то поддерживаю, — ответила учёная. — Однако и вы должны осознавать, что полностью в вашу историю, я смогу поверить исключительно после всех необходимых проверок. О — Антон, вы уже спустились. Очень хорошо.

Гости повернулись ко мне, вместе с Алёной так и стоявшим в дверях и меня буквально пронзили ярко-изумрудные глаза Бажовых, носителями которых оказалась незнакомая женщина. Ольга Васильевна, же, не дав мне опомниться позвала меня к себе и достав из лежащей перед ней на столе коробочки большой шприц, заполненный какой-то прозрачной жидкостью, на боку которого располагалась градиентная шкала от чёрного к белому, приказала закатать рукава до сгиба локтя.

— Это стандартный анализатор, которым пользуются чаровники, — сообщила она. — Думаю, большинство из присутствующих знает, что это такое.

Я — знал, хотя бы потому, что совсем недавно проходил точно такую же процедуру вместе с Алёной. А потому, не став задавать лишних вопросов, подчинился и после того, как учёная, ловко перетянув на пару секунд жгутом мне руку и велев поработать кулаком, сделала небольшой забор крови из вены, содержимое стеклянной части стало ярко алым. Оставшаяся же ранка, была во мгновение ока заживлена лёгким касанием пальчика засветившегося розовым сиянием.

— Теперь ваша очередь, — Ольга Васильевна, сменив иглу, встала со своего места и подошла к женщине.

Детишки, а особенно дерзкий парнишка, резко побледнели и слегка затряслись. Уколов они, судя по всему, совсем не любили и жутко боялись людей со шприцами в руках. Особенно такими большими. Незнакомку же подобные мелочи не волновали, и она спокойно позволила повторить ту же процедуру. После чего, учёная пару секунд потрясла содержимое шприца, быстро ставшее из красного в начале бледно розовым, а затем мелочно-белым, а затем, присмотревшись к шприцу и особенно к нанесённой на него шкале, сообщила.

— Ну что ж, — хмыкнула Ольга Васильевна. — Как минимум, могу сказать, что вы Елизавета — действительно Бажова, а не кто-то, алхимическими методами, принявший их облик и уж точно, что не маскировка чарами. Последнее я проверила сразу же. С Антоном вы конечно не близкие родственники, но по забору крови и живицы, точно можно сказать, что состояли вы в одном клане. А потому, Антон, позволь мне представить тебе Елизавету Всеволодовну Золотникову, в девичестве, что было подтверждено только что Бажову. Елизавета Всеволодовна — перед вами Антон Сергеевич Бажов, полноправный Глава восстановленного в правах клана Бажовых, с которым вы хотели поговорить

Глава 8

— …Собственно, я тогда ещё была маленькой девочкой, меня только начали обучать клановым секретам, года четыре мне было… Так что многого я не помню, — продолжила свой рассказ Елизавета Всеволодовна, иногда чисто машинально косясь на своего старшего сына. — Но ту ночь, помню так чётко, будто бы это случилось вчера.

Женщина снова посмотрела, нахохлившегося Юру. Маленький мальчик с лицом покрытым пятнами из-за с трудом сдерживаемой ярости, потешно надувшись, ёрзал на стуле, демонстративно отвернув от нас заплаканную мордашку. Сидеть на месте ровно ребёнку было откровенно больно, а обращать на себя лишнее внимание — откровенно боязно.

И тут его можно было понять. Если до этого воспитание не вбили через голову в клане, то через задницу, маму он понял практически моментально, а то, что экзекуция свершилась к тому же прилюдно, сильно ударило по чувству собственной важности пацана.

А началось всё с минуты довольно-таки неловкого молчания, которая воцарилась после слов Ольги Васильевны, представившей мне новую родственницу. Я внимательно рассматривал поднявшуюся со стула гостью, всё больше и больше убеждаясь в том, что она очень и очень похожа на чуть повзрослевшую наставницу Марию из моего учебника. Елизавета Всеволодовна, в свою очередь, так же взирала на меня.