Осколки клана, том 2

Оказалось — много чего в природе бывает! И при определённой форме болезни, альбиносы вполне могут обладать именно такими признаками волосяного покрова. А глаза — так они оказывается, не обязательно должны быть красными как считают в народе! Колер варьируется от светло-голубого до серого, синего и даже фиолетового. Так что, они просто сочли мой случай интересным — но не уникальным, тем более явных наследственных признаков не наблюдалось. Отец был голубоглаз, а мать, как выяснилось, целенаправленно красила свои глаза в жёлтый цвет специальными каплями под названием «Кошачий Глаз».

«Кстати, ещё вот непонятки… откуда она собственно брала этот далеко не дешёвый эликсир на выжимке из какого-то там монстра? При чём, скорее всего ещё в те годы, когда жила с отцом в приюте! — подумалось мне. — Поинтересовался я как-то его стоимостью и с уверенностью скажу, что нашей семье даже приобретение одного флакончика раз в год было не по карману».

— О… нет, — Елизавета Всеволодовна, отрицательно покачала головой. — Сестру серьёзно ранили, однако Золотниковы, не стали её убивать. Видимо соблазнившись возможностью разжиться генами Бажовых, родственники моего будущего мужа, сочли за лучшее сделать вид, что вообще никто не пытался воспользоваться этим ходом, дабы не быть даже теоритически обвинёнными в нарушении негласного соглашения.

— Соглашения? — нахмурился я.

— Мы все — должны были умереть, — просто ответила женщина. — Род «Зеленоглазых Бестий» должен был прерваться в ту ночь раз и навсегда! Слишком сильно нас боялись те, кто решился на эту авантюру, а ещё сильнее, многие из тех, кто предпочёл просто выждать и посмотреть, что получится.

— Ну… как показала практика, у них это не получилось! — слегка скривился я в злом оскале. — Вот только… Если они нас до такой степени боялись — так почему же сейчас бездействуют? Я, конечно, понимаю, что нахожусь под защитой Князя и Кня’жины, вот только бессмертным себя всё равно не считаю и прекрасно понимаю, что возникни да у тех же Золотниковых такое желание и моя песенка спета. А уж прятать концы в воду чародеи умеют. Что стоит, например, с помощью Перевозчиков, заказать в, например, Киеве или Казани мою ликвидацию от анонимного лица в из какого-нибудь Парижа? А он исполнит всё под личиной какого-нибудь московского наёмника, а то и вообще вернувшегося с работ артельщика! Тот же штуцерный-пулевик, штука страшная! Сам в руках держал… с таких расстояний бьёт, что никакими «Искрами» не зная, где прячется враг заранее, не защитишься.

— Антон, — слегка поморщившись, произнесла Ольга Васильевна. — Как я понимаю, ты так незатейливо опять намекаешь на то ваше задание? Я же тебе уже говорила… Да, знаю, у тебя мало поводов любить московские спецслужбы, но совсем уж их с грязью мешать — не надо!

— И всё же, — с нажимом произнёс я. — В чём я не прав?

— Ладно… не хотела тебя это прямо так в лоб говорить, думала сам догадаешься, — недовольно покачала головой опекунша. — Антон, ты знаешь присказку об, «Неуловимом тате Якове»?

— Это… которого никто не ловит — потому что он нафиг никому не нужен? — я возмущённо уставился на учёную, потому как это было даже как-то обидно!

— Именно так, — женщина на мгновение прикрыла глаза, а затем продолжила, сразу же угадав мои мысли. — Это может быть обидно, но тебя просто не воспринимают, как: «Тех самых Бажовых!» И тут вопрос не в возрасте или в том, что ты, по сути, до сих пор один-одинёшенек и не совсем ещё чародей, да и мотивы у всех разные. Кто то считает тебя просто марионеткой Князя, которому понадобился зачем-то зеленоглазы клан, кто-то считает банальным выскочкой и даже не полукровкой, а непонятным квартероном, которым если нужно, то можно воспользоваться в своих целях, другим же, ты просто не интересен, а остальные уже и забыли кто такие «Зеленоглазые Бестии». Ведь то поколение, которое принимало решения устранить твой клан — давно уже либо максимально отстранено от принятия решений, либо в Ирии, либо вытолкнуто в бездну за кругом Уробороса! Понимаешь…

— Понимаю… — ответил я, поймав на себе быстрый и полный превосходства взгляд тут же отвернувшегося мелкого засранца, и поспешил перевести неприятную для себя тему. — Так значит Елизавета Всеволодовна, ваша сестра до сих пор томится в клане Золотниковых?

— К сожалению, нет… — опять тяжело вздохнув, ответила женщина. — Когда я немного подросла, Катя решила, что с неё довольно узнав, что беременна, сама бросилась грудью на найденный где-то нож. Дело в том, что в отличие, от меня, воспитать из неё «простеца с живицей» уже не могли, поэтому последние пять лет своей жизни, она прожила калекой с подрезанными на ногах жилами и хитро выжженными энергоканалами в руках, которыми после этого она едва шевелила. Да и то, всё это время, держалась она только на силе воли и ради меня…

— Понятно… — повторил я и задумался, в то время как гостья продолжила свой рассказ.