Осколки клана. Том 2

С низким фырчаньем нагруженного мотора мой пароцикл мчался по кольцевой брильянтовой дороге, оставляя за спиной длинный белёсый шлейф медленно растворяющегося в морозном воздухе пара. Закованные по сезону в цепную сетку колёса аппарата легко вгрызались в намороженную корку, покрывавшую дорожное полотно, разбрасывая в стороны искрящееся на вечернем солнце ледяное крошево, а изредка встречающиеся свежие сугробы взрывались пышными облаками медленно оседающих снежинок.

Огромная и таинственная громада Кремля, словно зубьями окружённая небоскрёбами кланов-ближников княжеской семьи, медленно и лениво проползала справа от меня, затмевая другие высотки, а слева, где-то на горизонте между могучими стенами других родовых чародейских гнёзд, можно было разглядеть непрерывную белую полосу окружавшей полис стены. Впрочем, красоты Москвы интересовали меня в данный момент не так уж и сильно, всё же на обледенелой дороге следовало сохранять определённую осторожность и бдительность. Иногда я оборачивался, но только для того, чтобы ещё раз бросить взгляд на небольшую процессию из пассажирских паровиков, медленно двигающихся прямиком к центру города.

Сегодня эти роскошные, словно сошедшие с картинок из журналов о лучшей современной технике, громадины везли в своих чревах новое поколение школяров из выпускных классов Тимирязевской Академии прямиком в святая-святых нашего полиса на очередную церемонию по случаю Дня Уробороса. Сегодня это был праздник для Хельги Громовой, её подруг и товарищей, а в прошлом году я сам, всё ещё немного диковатый и необразованный, нервничал внутри из удобных салонов, не зная, как относиться к тому, что Ольга Васильевна не желала отпускать меня на это мероприятие.

Забавно! Прошло всего-то двенадцать месяцев, а столько всего произошло в моей жизни. И хорошего, и плохого. Казалось бы, вот сижу в мягком кресле, изредка поправляя неудобный воротник не разношенной казённой парадной формы, а вокруг столько радостных и возбуждённых лиц одноклассников! Однако стоило Уроборосу сделать всего один полный оборот вокруг Великого Древа, и стольких из них уже нет с нами… Толстый Борис, фамилии которого я уже и не вспомню, очкастая староста Танечка Сикорская, Комичев, вспоминать о котором совершенно не хотелось, ещё несколько человек из нашего и параллельного класса и вот теперь Ульрих.

Хмыкнув, я тряхнул головой, прогоняя безрадостные мысли, и, чтобы отвлечься, сосредоточился на поблескивающей под солнечными лучами дороге. Впрочем, накатившую лёгкую грусть буквально смыло воспоминание о том, как прекрасна в своём вечернем платье была сегодня Хельга, которую мне довелось увидеть прямо перед выездом кортежа, к которому я, собственно, и присоединился на своём пароцикле. Не сказать, чтобы охранявшие паробусы чародеи были рады этому факту, но так как я не пытался встать в общую колонну, а просто следовал за паровиками на некотором расстоянии, законных возражений из-за моего присутствия у них не возникло.

М-да! Хельга… С момента нашего не шибко удачного свидания прошло чуть меньше недели, и ситуация как-то сама собой устаканилась. С Ниной после случившейся с ней истерики отношения, в общем-то, не сильно изменились. Она всё так же осталась весёлой и болтливой «Энциклопедией на ножках» Ефимовой, пусть порой чуть более тихой, чем обычно, и какой-то загадочной.

Ну а младшая Громова сама нашла меня во вторник и была настолько счастлива и довольна, что весь негатив по отношению к её клану, взращённый во мне за пару суток, как-то сам собой забился в самый тёмный уголок души. Как я понял из её немного сумбурных и неполных объяснений, встретивший нас человек был для неё кем-то вроде второго отца и, к сожалению, недавно вернувшись в Полис, оказался немного не в курсе последних событий в клане. В любом случае случившееся не более чем недоразумение, и если я вдруг пожелаю ещё раз пригласить куда-нибудь дочь Громовых, у меня теперь на это есть разрешение самого Главы Клана.

Естественно, в тот же момент ничего планировать мы не стали, даже если и очень хотелось. Это просто-напросто неприлично для такой девушки, как Хельга, в её возрасте, так часто принимать приглашения от одного и того же мужчины, не являющегося при этом родственником или официальным женихом. Что, естественно, никак не мешает «тайным» взаимоотношениям, не переходящим определённые рамки, которые были между Ефимовой и Ульрихом. Или исполнению воли старших, как в случае проявлявшей ко мне благосклонность Уткиной.

Казалось бы, глупые правила, но до тех пор пока девушка из высших иерархий кланов не становится официальной чародейкой, пусть и всего лишь студенткой, она обязана держать марку, избегая некоторых компрометирующих её честь вольностей. Получив же официальный статус, она, по сути, в глазах окружающих становится взрослой и получает определённые права, в то время как семья может продолжать считать её ребёнком вплоть до выпуска из Академии.