Осколки клана. Том 2

– Что за купчина? – тут же переспросил мужик, которому явно интересней было поговорить пусть и с тупым посадчанином, нежели молча следовать за быстро шагающим вперёд Антоном Кузьмичом.

– Тык, говорю, гад! А имения его не помню… – ответил я и, демонстративно сообразив про «расписку», отдал её бригадиру.

– Да-а-а… – протянул Семён и хмыкнул. – Обманули тебя, паря… С таким фуфелом разве что в сортир ходить.

– Тык не меня, – я вновь тяжко вздохнул. – Тятю… работал он здесь годка полтора-два назад. Вот купчина ему и должен остался.

– Хм… – бригадир задумался. – Так ты из Колымок говоришь? Что-то не помню я никого у нас из этого посада… Тем более по имени Похаб.

«Оп-па! – мысленно матернулся я. – Как там давешнем фильме говорилось: „Ещё никогда рыцарь Поппинс не была так близка к провалу, как при встрече с этими уроборосовыми детьми!“ Аккуратнее надо быть! Но, блин! Кто же знал, что этот старый хрен так хорошо помнит всех работников при их то текучке?»

– Да как так-то?! – совсем вроде как расстроился я. – Тык Похаб Гойникович из Колымок! Роботал он здеся, покуда лабаз купчины того, гада, не обокрали! Куртку получил в оплату, во гляньте, дядь Семён, какая ладная! Крепкая, красивая, с крылышком! И расписку вот с купчины взял. Тот ещё обещал, что, как нужда будет, он завсегда на работу возьмёт!

– Погоди… – хмыкнул бригадир, прищурившись. – А куртёнка-то действительно приметная… Говоришь, лабаз у него обнесли?

– Ну да!

– Года полтора-два назад?

– Тык! – подтвердил я.

– Кузьмич!

– Ну что там?! – недовольно огрызнулся козлобородый.

– А ты Чингиза помнишь?

– Какого ещё к Уроборосу Чингиза, Семён? – остановившись, повернулся распорядитель к бригадиру. У нас за сезон этих Чингизов порой больше, чем Иванов бывает!

– Так Алиева! Купца первой гильдии из Казани, который кожей и кожгалантереей торгует! Ну блин! Этим летом опять «7-Б» занимал! А год назад его действительно грабанули! – ответил тот, протягивая начальнику мою расписку. – Зуб даю, его почерк! Он по жизни если не своими казанятскими закорючками чиркает, а по-человечески, то как курица лапой пишет!

– Хм… щас припоминаю что-то, – нахмурился козлобородый, поправляя очки. – Мелкий такой. В халате ватном всё время ходит?

– Ну да! – кивнул Семён.

– В любом случае Никодим этой бумажкой может разве что подтереться… – фыркнул начальник.

– Никакий! – уже на автомате буркнул я.

– Вот в следующий раз как на очко пойдёшь, свои «никаки» этой бумажкой и вытрешь! – шутканул вдруг громадный Санёк, вызвав бурный смех остальных мужчин.

Зарегистрировали меня быстро. По сути, за здорово живёшь по дешёвке купили в рабство, покуда только на сезон Уробороса. С односторонним продлением администрацией Складской Зоны на следующий сезон Древа, если она посчитает это необходимым. Никакий Похабыч из посада Калымки не только согласился на мизерную зарплату, но и радостно поставил свой крестик за совершенно жуткие штрафы, накладываемые за разрыв контракта с его стороны, порчу товаров и имущества как хозяев, так и их клиентов, и так далее и тому подобное.

Впрочем, как бы дико это ни звучало, но не случись в моей жизни той памятной массовой драки больше года назад, Антон Каменский имел все шансы так же стоять сейчас в похожей конторке и добровольно вешать на себя тяжёлое ярмо обязательств неквалифицированного наёмного работника. Разве что на зарплату такую я бы никогда не согласился.

Когда же дело было сделано. Я немного поныл о том, как хочу плюнуть в бесстыжие глаза казанятского купчины, так обидевшего моего тятю, и, чтобы отвязаться, наконец, от прилипчивого идиота, Антон Кузьмич всё же влез в свои амбарные книги. Казанский адрес купца Алиева был известен, и я постарался его запомнить, а вот, приезжая на торги в Москву, делец жил по разным дорогим гостиницам, последний раз замахнувшись аж на «Метрополь».

Однако, что самое важное, нашлась запись о том, что интересующий меня человек в этом году собирался участвовать со своими товарами в Новогодней Ярмарке в Коломенском, а потому заранее зарезервировал на одном из складов небольшую ячейку для своих товаров. Забавно, что меня уведомили о том, что плеваться на свой страх и риск в казанян работникам не запрещено. Но если меня побьёт охрана купца, и я из-за этого пропущу рабочую смену или сам подниму руку на клиента Складской Зоны, то Бездна под Уроборосом покажется мне настоящим Ирием после того, что со мной сделает начальство.

Вскоре после этого Шурик увёл меня учить уму-разуму, ну и прививать уважение к руководству, а заодно показывать общагу, которая должна была стать моим домом как минимум на полгода. А затем в маленьком глухом дворике рядом с выходом тепловой магистрали, возвышавшейся рядом с высотной мануфактуры, прилёг отдохнуть, заботливо уложенный мною поближе к теплу. В то время как посадчанин Никакий Похабыч из Колымок, так и не отработавший ни единого дня при лабазах, быстро и навсегда растворился в огромной и незнакомом для него Полисе. Я же поспешил на стоянку Калининых.