Осколки клана. Том 2

Уникальному, можно сказать, непотопляемому Московскому клану, также вышедшему из Тимирязевых, который несколько сотен лет без каких-либо особых последствий для себя из раза в раз декларировал кровную месть Правителям Полиса. А сами Князья, сидящие на троне Кремля зачастую до самой смерти находились под чарами необъяснимой харизмы выходцев из старшей ветви Ланских.

Их представители не раз убивали действующих Князей, но вследствие политических перипетий и подковёрных интриг либо вообще выходили сухими из воды, либо теряли незначительные фигуры, и очень редко когда бывали действительно наказаны. Зачастую сам очередной Властитель Москвы, до коронации пышущий гневом и обещавший всяческие кары проклятым убийцам, через пару дней сам предпочитал закрыть газа на смерть своего предшественника и не выносить сор из избы.

Ланские же, казалось, засыпали на несколько поколений, зачастую вновь быстро поднимаясь к самой вершине и оставаясь в фаворе. Но лишь для того, чтобы, когда об их прошлой кровной мести будут помнить считанные единицы, вновь нанести абсолютно нелогичный, но неизменно смертоносный удар!

И вот то ли от щедрот, то ли опасаясь за свою «дружбу», то ли испугавшись будущего, брат, которому в момент смерти их отца было чуть больше, чем сейчас Антону, дарит такую же молодую старшую сестру своему лучшему другу и таким образом официально замиряется с Ланскими. Поначалу всё было даже неплохо. Нелюбимый муж совершенно не обращал на молодую Ольгу внимания. Оба учились в Академиях, он в Морозовке, она в Тимирязевке, и контакта в те годы между супругами практически не было. Как и чуть позже, когда, закончив студенческую жизнь, всё ещё молодая девушка ударилась в науку, заодно приняв уговоры директора Бояра и взяв как наставница руку из студентов первокурсников.

А спустя три года старейшины Ланских внезапно потребовали её присутствия, и она не могла их проигнорировать, хоть и не понимала причин подобной поспешности. В тот же день женщину жестоко изнасиловал её собственный муж, который внезапно словно обезумел! Вдобавок ещё прилюдно объявив перед кланом Ольгу не супругой, а взятой на меч рабыней и возобновив кровавую месть против молодого московского Князя. Словно не было долгих лет дружбы.

То ли у дорвавшихся до вершин власти молодых людей, бывших чуть ли не братьями, так круто разошлись дорожки. То ли действительно на старшей ветви Ланских висело какое-то заковыристое проклятие, но факт остаётся фактом. Резко рассорившись с другом, Князь даже не вспомнил о том, что совсем недавно подарил родную сестру этому человеку, которого теперь ненавидел, явно боялся и, к своему ужасу, никак не мог уничтожить.

Пока Ольга, униженная и бесправная, томилась в клановом небоскрёбе Ланских, произошла трагедия с её учениками, и слаженная ранее рука развалилась. На следующей же неделе узнавшую страшные новости и попытавшуюся сбежать беременную бывшую супругу избил её «хозяин», вечно пребывавший в бешеном состоянии. Случился выкидыш, и Ольга Васильевна потеряла своего шестимесячного ребёнка, как и саму возможность когда-либо в будущем иметь детей.

Как результат, оправившись и решив мстить, она нашла поддержку у побочной ветви Ланских, имевших очень сложные отношения со своими родичами. Своими руками Ольга через месяц убила бывшего мужа, а также старейшин и устроила в клане настоящее кровавое восстание, вплоть до подростков без жалости вырезав главную ветвь.

С тех пор так и повелось: значительно уменьшившийся клан Ланских отдельно, а их нынешняя фактическая и признанная глава Кня’жина Ольга Васильевна Ланская отдельно. Потому что, кем бы там ни объявлял её бывший супруг, она до последнего дня официально оставалась женой главы клана, пусть и относились к ней в главной ветви как к рабыне. И только группа из нескольких семей чародеев Ланских, лично поклявшихся ей в верности и активно с первого дня учувствовавших в подготовке и последующем восстании, постоянно находилась при ней как охрана и связь с остальным кланом.

Долгих шесть лет всю свою нерастраченную заботу Ольга Васильевна отдавала таким проблемным детишкам, как Дашенька Светлова, порой из самых верхов иерархии семей, заимевших ещё в нежном возрасте кучу психологических проблем из-за перегибов родни и по той или иной причине отправленных в школу при Академии вместо кланового воспитания.

Та же Белоснежка, как называет её Антон, в первом-втором классе была тем ещё надутым хомячком, который никак не желал признавать себя девочкой, даже писать она всегда бегала исключительно в мальчишечью уборную. И каждый год проблемы у ребёнка, быстро превратившегося в молодую девушку, только нарастали. Как бы ни пыталась решить их за учебный период Ольга Васильевна, обучая, наставляя, развлекая и латая порой откровенно текущую крышу быстро расцветающей беловолосой красавицы, приходило лето – и в сентябре в школу возвращался сломанный интроверт, искренне ненавидящий себя и судьбу за то, что половые органы у него внутри, а не снаружи.