Осколки клана. Том 2

Сняв с шеи цепочку с ключиком, Антон Кузьмич принялся возиться с навесным замочком. Почему-то сегодня ранее идеально работавший запор никак не хотел проворачиваться. Ключ то и дело клинило, словно что-то мешало его свободному вращению. Когда же наконец чиновник, пыхтя, переборол вдруг вышедший из подчинения замок, и личинка чуть ли не с хрустом совершила оборот на триста шестьдесят градусов, освобождая скобу, Чехин распахнул дверцу и обомлел.

– Гриша? – выдавил он.

С минуту мужчина круглыми от шока глазами рассматривал своего личного помощника, аккуратно утрамбованного в шкафчик вперемешку с его, Антона Кузьмича, порядком измятой и, судя по стойкому запаху, не раз уже обсосанной одеждой. Который при этом мирно посапывал с прихрапом, подложив ладошки под голову, и сладко улыбался, причмокивая во сне и светя фиолетовым бланшем под правым глазом. От этих звуков Чехин пришёл в себя и, мгновенно покраснев лицом, ставшим совершенно пунцового цвета, аж стёкла очков запотели, глубоко вдохнул и заорал так, как не голосил никогда в жизни:

– Ты что здесь делаешь, подлец?!

* * *

Незаметная за занавеской, стоя в своей комнате, Ольга Васильевна наблюдала, как её подопечный вырулил на своём пароцикле на дорожку, ведущую к коттеджу, и, заглушив двигатель, руками довёл его до отведённого под стоянку места. Быстрый взгляд на высокие напольные часы сказал женщине, что уже почти полчетвёртого утра, но, откровенно говоря, то, что в последнее время происходило с Антоном, беспокоило её куда больше, нежели нарушенная им договорённость о времени, до которого он быть дома.

Заработавшаяся в последнее время, а заодно насильно погружённая союзниками в медленно закипающую политическую жизнь Полиса Ланская ненароком ослабила уже привычный ненавязчивый контроль за жизнью молодого человека, о котором поклялась себе заботиться. И это было нехорошо, потому как она уже проворонила шанс мягко повлиять на происходящее, и теперь опасалось, что Бажов, сорвавшись с поводка, наделает глупостей. Плюс парень из-за своего прошлого обладал определённой степенью мнительности, и теперь, когда время было упущено, любая попытка непосредственно влезть в его дела могла быть воспринята им неадекватно.

Эта его фраза про «Клановый секрет», которую он приучился вставлять к месту и не к месту, уже основательно навязла на зубах у учёной. К тому же её попытки аккуратно объяснить, что «клановые секреты» хороши, когда есть клан, и вообще, он многого пока что не знает и не понимает, а потому это просто может быть опасно, ни к чему не привели. Впрочем, с кланом у мальчика, как оказалось, тоже всё было не так уж и однозначно.

И тем не мене он словно осторожный зверёк в кишащем монстрами лесу, даже приняв её как опекуна, просто отказывался верить в бескорыстность Ольги Васильевны, везде выискивая подвох. Упорно не понимая того, что если ей будет нужно, она всё равно узнает эти его тайны, просто произойдёт это не в тот момент, когда она может реально помочь, а как сейчас…

Тяжело вздохнув, красивая женщина, поджав губы, ещё раз посмотрела из окна на копающегося в своем пароцикле юношу.

– Вот ж, гадёныш, опять мне газон и розы портит! – беззлобно буркнула она, глядя, как парень сливает отработанную воду из котла и стравливает оставшийся пар.

Забавно, но именно этот ершистый парень своим появлением принёс в жизнь Ольги Васильевны нечто такое, чего ей давно и очень сильно не хватало. Ещё когда он только появился в их Школе, она долго присматривалась к почти уже взрослому юноше, вначале из чисто научного интереса, так как его случай с ядрами был действительно в чём-то уникален, а затем, когда на него навалилась куча проблем, увидела его по другому. Нет, не как женщина мужчину. А как мать ребёнка, которого у неё никогда не было.

Выражаясь по-научному, в Ольге Васильевне, внезапно проснулся материнский инстинкт, обращённый на одинокого сироту, помочь которому устроиться в этой жизни было просто-напросто некому. Точнее сказать, «помощников» как раз оказалось выше крыши, одни «Шипы» чего стоили. Вот только все они либо преследовали свои шкурные интересы, которые к тому же были зачастую совсем не безопасны для Антона, либо выполняли профессиональные обязанности, как те же школьные учителя.

К сожалению, Древо не породило для Ольги Васильевны ростка простого женского счастья. Старшая сестра самого Московского Князя, возможно, сделала в своё время ошибку, поддержав его притязания на престол в Кремле. По сути, передав старшему из её младших братьев право первой очереди, что казалось в тот момент хорошим выходом, особенно вследствие поползновений не очень адекватного Влада, третьего сына Предыдущего правителя Москвы. Но при этом она очень быстро превратилась из любимой сестры в удобную разменную монету. Да не абы какую, а ту, которую он подарил своему «лучшему другу», по иронии судьбы или семейному проклятью бывшему выходцем из Ланских. Непримиримых врагов и при этом иррациональных любимцев многих уроженцев правящего рода.