Осколки клана. Том 2

Аборигенов же интересовало: «Ну как там оно в Москве-то?», «Как оно, быть чародеем?» и прочие интересные для простецов темы. О том, могут ли они быть одарёнными или нет, даже не спрашивали. Поиск будущих чародеев, чаровников и кудесников по посадам был давно уже поставлен на широкую ногу, и только что рождённого ребёнка сразу же смотрел местный жрец Древа. Однако, как нам говорили на лекциях, по многим причинам в посадах у простецов редко рождались одарённые. В самой Москве это явление происходило куда чаще, впрочем, зачастую это были люди со спящими генами, точно так же, как и здесь, дар обычно получался от залётного отца, повеселившегося на сеновале с одной из местных девиц. Кстати, это была ещё одна причина того, что нынче на улицах столь пустынно. Довольно большое количество чародеев, временно обосновавшихся в посаде, заставляло родителей беспокоиться о сохранности своих дочерей. Да и сами они старались вечером перед глазами у Мальцевых не мельтешить. А то мало ли что – ещё и проклянут ненароком!

Забавно, но перед тем как отправить нас спать… хозяин сам предложил прислать на ночь своих старшеньких дочек. Вот такие вот выверты сознания были у местных. Плохо прелюбодействовать с чужаками, кем бы они ни были, если тайно и на сеновале, а вот если он сам предложит согреть постель уставшему путнику, то и урона девичьей чести нет никакого! Алёнка мне, кстати, о таком не рассказывала, да и сама девочкой ещё была… Впрочем, где «Калымки», а где её «Подпятницкий Посад»! Он, можно сказать, на другой стороне от Москвы и традиции в той области Зелёной Зоны могут быть совершенно другие.

Пришлось вежливо отказаться, пусть это и могло обидеть хозяина. Как же – его кровиночкой побрезговали! Однако удалось отбрехаться. Серб заявил, что у него есть невеста, изменять которой он не может. Хотя лично я думаю, что ему опять было просто-напросто лениво. Я же в свою очередь честно сказал, что дочки у него – милейшие создания, и будь я один – так и с радостью бы. Однако в данный момент не имею такой возможности. Наши спутницы меня просто-напросто не поймут, такие вот в Полисе нравы, а ссориться с ними мне очень и очень не хочется.

Покивав, Кузьмич принял моё оправдание. Посетовал ещё себе под нос, что, мол: «Совсем городские бабы распустились! Пусть и чародейки! Не дело это, когда в мужские дела нос суют!» Я же облегчённо выдохнул. Нет, я всё понимаю, жизнь в посадах тяжёлая и не такая уж долгая, так что дети взрослеют рано… Однако! Я с Хельгой-то пока такого себе не представляю, хоть младшая Громова мне в последнее время очень даже нравится! А она всего на год младше меня самого. А эти пигалицы ещё более мелкие, вот куда с ними?!

Впрочем, из разговоров с хозяином я узнал, что у них в посаде в четырнадцать-пятнадцать лет девушки обычно уже замужем и чаще всего с первенцем на руках. Как, например, сестра-близнец одного из трёх братьев, Якова, которая, кажется, пока живёт с родителями мужа, а когда тому через год исполнится восемнадцать – им поставят отдельный дом.

Утро встретили, пробираясь вслед за Мистерионом через буреломы и овраги, которыми был буквально иссечён местный лес. Под ногами скрипел снежок и похрустывал сковавший за ночь лужи тонкий лёд. Жухлая трава, покрытая толстым слоем облетевшей листвы, приятно пружинила, да и вообще, настроение было довольно хорошим.

Даже несмотря на то, что гад мастер-распорядитель-таки мне отомстил, выделив нашей группе самую дальнюю точку, обнаруженную поисковиками клана в абсолютной глухомани. Вот мы и тащились через эту чащу, которой позавидовал бы, пожалуй, даже Запретный Лес при нашей Академии. Пусть кустарников здесь и было поменьше, зато в наличии имелась многочисленная буйная поросль молодняка, порой встающая буквально стеной между стволами больших взрослых деревьев. Рябинки, осинки, берёзки и бездна знает какие ещё гибкие деревца-прутья непонятного происхождения, так и норовящие шипастыми ветвями схватить за одежду.

Порой приходилось просто доставать меч и прорубать себе дорогу, потому как пройти по-другому у нас пятерых просто-напросто не получалось. Вот у Мистериона подобных проблем не наблюдалось. Хоть он и не скакал по деревьям, как чародеи сопровождения, изредка мелькающие то тут, то там, но, развеявшись дымком в одном месте, он тут же материализовывался в другом. Уже за преградой. И ведь – видит Древо! – я был на все сто процентов уверен, что, захоти он, мы бы вместе шли по этому лесу как по прямой дороге. Однако… надо ли говорить, что помогать на наших же учениях он просто-напросто не хотел.

Именно в этот день я в первый раз познакомился с такой «замечательной» во всех отношениях вещью, как лесное болото. Следуя по составленным чародеями Мальцевых крокам, мы двигались в более-менее правильном направлении, когда Борислав, шедший в метрах пяти от меня, охнув, провалился по пояс в смачно чавкнувшую мерзкую вонючую жижу, ещё мгновение назад казавшуюся обычной землёй.