Осколки: коготь Зверя (СИ)

Боже, мне не описать вам, как она была красива: мерцавшая золотистым свечением кожа; пепельного цвета пряди, струившиеся по груди и спине; пушистые черные ресницы. Она была сложена как богиня. Только лишь невысокий рост мешал назвать ее прекрасной эльфийкой.

Не буду лукавить, если скажу, что немного позавидовала ее красоте. Поймите правильно: я любила себя и не считала последней уродкой. Иногда меня даже сравнивали с принцессой Меридой. Но иногда, когда настроение было хуже некуда, а модные журналы в очередной раз забывали, что их читательницы не куклы, а живые люди, мне хотелось быть другой.

Мне хотелось быть повыше и не просить продавцов подать банку с горошком с самой верхней полки. Мне хотелось иметь формы и не походить на тринадцатилетку в раннем пубертате. Мне хотелось, чтоб волосы не вились так сильно, а лежали прямо и ровно. И чтоб рыжина не была такой яркой, как листва в октябре. Мне хотелось, чтоб кожа была светлой, без роя веснушек. И еще мечтала о нежном высоком голосе — мой родной казался почти мальчишеским.

Глупые детские мечты, что тут сказать.

Девушка потянулась и медленно открыла глаза. Случился тот самый неловкий момент, когда подглядывающий и подглядываемый встречаются взглядами. Я быстро отпрянула от двери, но было поздно. Она вскочила с дивана, в два прыжка приблизилась к двери и широко распахнула ее.

— Простите! — начала оправдываться я, даже почему-то перейдя на «вы». — В мыслях не было за вами подглядывать…

Однако незнакомка даже не думала сердиться. Ее большие светло-карие глаза лучились невероятной теплотой и добротой. Она улыбнулась мне и снова что-то защебетала.

— Простите, — смущенно призналась я, — не понимаю ваш язык.

Девушка и сама это поняла, потому принялась отчаянно оглядываться вокруг, словно что-то ища.

— Очнулась? — выбежали из комнаты родители. — Давай, распроси ее!

— О чем? — пропищала я, ощущая себя самой большой дурой в мире. — Она не говорит по-английски.

— Ну, спроси на другом! — нетерпеливо отрезал папа. — Зря что ли ты отличница уже третий год?

Проблема была в том, что язык этой девушки не походил ни на один из тех, что я когда-либо слышала. Он был плавный, как французский, твердый, как немецкий и певучий, как итальянский. Моих школьных познаний в испанском явно не хватало.

Внезапно девушка щелкнула пальцами. От ее пальцев разбежались золотистые искры. Но она заговорила на чистом английском, все так же широко улыбаясь:

— Вот теперь мы можем общаться. Храни Благодетель лингвоведуний. Так на чем мы остановились? Ах да, почему ты пряталась? Такое солнышко должно освещать всю комнату, а не подглядывать в щелку. Уж поверь, я в этом разбираюсь.

Я обомлела, удивившись ее чистому голосу, похожему на трели соловья. Но еще больше обомлели родители. И я не понимала почему.

— … Спасибо, — проблеяла я, — не хотела вас беспокоить, потому…

— Ладно, с официозом закончили. Можешь даже титул не приплетать, — жестом остановила она меня, ее голос вдруг стал неожиданно серьезным. — У нас неприятная ситуация. Неопознанный монстр выдернул меня прямо из гиппер-прыжка и чуть не убил. Накладывай на простаков еще морок и пойдем накладывать защиту на границы этой деревеньки. Он сейчас где-то в лесу, перехватим его с помощью следящих чар, которые я выучила у одной своей подружки. Я еще вызову рыцарей, будут у нас на подхвате. Ну, пошли!

Она взяла меня за руку и потащила к выходу. Я с трудом вывернулась из ее хватки и замерла на месте как вкопанная.

— Мы теряем время! — топнула девушка ногой. — Хочешь, чтобы чудовище пришло за простаками? Прояви хоть элементарное уважение! Тебе охота потом бумажки заполнять и объяснять, почему зверюга задрала заживо этих идиотов?!

У меня и так голова шла кругом от каждого ее слова, но пренебрежительный пассаж о родителях, которые были заочно убиты и объявлены «простаками и идиотами» окончательно выбил меня из колеи. Она говорила о них, как будто животных в зоопарке, которых пожалели только лишь из-за чувства долга.

— Мои родители не простаки! — закрыла я уши руками. — Если на тебя напал зверь, то надо просто позвонить в службу по отлову животных! Что за морок?! Какие чары?! Что ты вообще несешь?!

Незнакомка сделала краткий вдох и произнесла еще более тихо:

— Они нас не понимают, так что заканчивай этот театральный кружок. Я осознаю, что обладаю не самой безупречной репутацией, но поверь мне: на этот раз все серьезно. И благополучие местных зависит сейчас от нас и от кучки идиотов, которые не наигрались в детстве. Так что прошу, не бери их работу на себя!

Мне становилось все труднее и труднее дышать. Жар опять накатил волной. Кровь в жилах закипела, словно бы ее вскипятили на палящем солнце.

— Не знаю я о твоей репутации! — завизжала я. — Вообще в первый раз в жизни тебя вижу! И это не дыра! Это мой дом!