Осколки: коготь Зверя (СИ)

Чаша, алые цветы и мои дрожащие руки. Мой милый дом в Форестсайде. Мама и папа. Элина, защищавшая их от моего гнева. Кай, замороженный Снежной Королевой.

И золотой свет, обволакивающий меня, словно гусеницу в кокон. И чей-то певучий голос, звавший издали.

Мир холодных звезд и мир колючего терновника

Я много читаю в последнее время. Глотаю книги пачками и, кажется, могу предугадать любое развитие сюжета.

Вначале герой услышит зов приключений и пойдет их искать себе на беду. Он обязательно найдет двух союзников: ворчуна и неисправимого оптимиста. Злодей тоже будет: антагонист с серой моралью, шикарный до кончиков ногтей, его будут любить даже больше героя. Герою и его друзьям предстоит пройти множество испытаний, но в конце они победят в самой страшной битве. И Герой вернется домой. Только прежним уже не будет.

Если честно, до сих пор непонятно, кто же в этой истории я. На героиню уж точно не тяну. На романтический интерес уж подавно. Комедийный персонаж? Девица в темнице?

Злодейка?

Все каникулы я марала странички тетрадки чернилами и вареньем. Иногда даже вырывала страницы, когда боялась, что история становится слишком мрачной.

Но теперь… Мне все равно.

С помощью чар я избавилась от всех старых глупых записей маленькой Рири из Форестсайда и уже кропотливо перенесла и собрала воедино все, что успела написать. И сейчас, когда уже практически наступила Темная пора, то вот моя первая в жизни серьезная клятва:

Я соберу все кусочки воедино и доведу этот рассказ до конца. И докопаюсь до сути себя.

Таков мой путь ведуньи

* * *

Резкие гитарные риффы разорвали крепкий сон. Я подскочила на кровати, не понимая, что происходит и почему меня не разбудила Тей-Тей бриджем из «Out of the woods».

— Подъем, Пирожок! — скомандовала Долорес, сидя у меня в ногах. — Добро пожаловать в наш пеклов мир обратно!

Я потерла глаза и издала чуть ли не отчаянный вопль. Ничто не было сном. Все произошло взаправду.

Долорес уже рылась в моем чемодане, выгребая и швыряя на пол вещи, рявкая на меня:

— Маргарита, у нас нет времени на твою возню! Срочно тащи свою задницу в ванную, а не то воды не хватит!

— Не трогай мои вещи! — запротестовала я. — Тебе никто не разрешал!

Дора, вертевшая в руках мой комплект белья с Поночкой из «Утиных историй», перевела взгляд на меня, словно не слышала вопроса. Она закрыла глаза и хрипло прошептала:

— Благодетель, просто сожги эти земли дотла. До какого позора они опустились?!

— Отдай! — вырвала я из ее рук маечку и трусики. — У вас что, так мало воды в бойлерах?

Долорес словно очнулась от сна и вновь яростно начала толкать меня в спину:

— Давай топай! Я и так дала тебе поспать на полчаса дольше положенного! Нам еще на завтрак бежать!

В конце концов меня заперли в ванной, освещенной тусклым светом панели на самом верху. Душевая кабина была похожа на земную, но вот только никаких кранов или леек там не было. Только лишь электронная панель на стенке с кучей индикаторов. Оставшийся объем воды на нас обеих составлял два с половиной литра. Меня удивил факт, что у них была та же система измерения, что и у нас.

У них и у нас… Теперь ты точно из «них», Рири. Как же меняется система использования личных местоимений.

Решив действовать методом научного тыка, я нажала на большую красную кнопку в самом центре, и сверху полились струи чуть теплой воды. Повизгивая от холода, я насилу вымылась с помощью странной жидкости, которая не пенилась и пахла нечто средним между грязью и самым стремным антисептиком. Как только я закончила, то снова нажала на красную кнопку, но вода все не прекращала литься.

Запаниковав, я обернулась в полотенце и выскочила из ванной, крикнув Доре:

— Там вода не останавливается!

Она бросилась прямо к кабине, отпихнув меня и захлопнув дверь.

— Скажи правду, Прикер, тебя Зверь послал?! — раздался ее разъяренный рык. — Зачем ты нажала на «Бесконечный поток»? Сейчас же вода закончится!

Меня затопило потоком стыда, хоть никакой вины за мной точно не было. Ну, правда, откуда я должна была знать, как работают эти замудренные душевые кабины?!

Долорес вышла из ванной в промокшей насквозь пижаме, прожигая во мне дыру взглядом.