Осколки легенд. Том 1

Удивления его присутствие здесь у меня не вызвало совершенно. «15-К», конечно, вполне себе государственная организация, с зарплатами, отчетами вышестоящим органам управления и должностными инструкциями, но это не мешает ей стоять на определенной грани обычного и ирреального, так что призрак, отирающийся около входа в здание, – норма вещей. Я и до того с подобным тут сталкивался. Только в прошлый раз не этот призрак был, другой. Старикана я тогда видел, костлявого и в сюртуке. Причем общаться он со мной не пожелал и быстренько удалился, как видно, опасаясь того, что я задумаю его отправить в конечный пункт назначения.

Но, может, у них не один призрак в штате?

– Бывает, – тактично заметил я, с интересом рассматривая камзол собеседника, вызывавший у меня ассоциации с фильмами вроде «В начале славных дел» и «Гардемарины, вперед». Колоритный, однако, товарищ, из очень старых. Не думал, что в центре такие еще встречаются. Ему же лет триста, пожалуй, кабы не больше. – Скажите, уважаемый… Э-э-э-э-э… Как вас?

– Яков Вилимович, – любезно подсказал мне призрак. – А вас, юноша, как по имени-отчеству?

– Зовите меня Бронко, – с улыбкой отозвался я. – Так вот, Яков Вилимович, вы мне услугу не окажете, не покличете сюда Женю Мезенцеву? Я до нее дозвониться не могу. И, если можно, поскорее.

Яков Вилимович глянул на окна третьего этажа, выдержал паузу, и только потом произнес:

– Не вижу смысла куда-то ходить. Если не ошибаюсь, она скоро сама выйдет к нам.

Я было набрал в грудь воздуха, про себя ругаясь на то, что снова решил общаться с тенями из мира мертвых по-людски, вместо того чтобы действовать жестко и эффективно, но сказать ничего не успел, потому как дверь скрипнула, и на крыльцо выскочила Женька, на ходу натягивающая темно-синюю утепленную куртку. Мало того – следом за ней вышел Олег Георгиевич Ровнин, начальник Отдела, человек очень умный и очень хитрый. Я сначала Кольку Нифонтова у них главным пройдохой считал, но потом понял, что до Ровнина ему как до Луны на тракторе. Гипотетически доехать можно, но на практике – фига с два.

Месяц назад, в конце ноября, Олег Георгиевич в очередной раз здорово меня развел, втравив в историю с зачарованными статуэтками из коллекции одного теперь уже покойного антиквара. Я ведь к той истории изначально никаким боком не относился. Ну почти не относился, поскольку, как выяснилось позднее, антиквар являлся какой-то дальней родней очередной подруги госпожи Ряжской. Но моего личного интереса там не было. И что в результате? Я вписался в этот расклад, нажил кучу проблем, мне изрядно намяли бока и под конец чуть голову не прострелили. И все, потому что Ровнин сможет убедить любого в том, что в этой жизни иногда надо делать добро. Причем бескорыстно! Я даже не заработал на всей этой кутерьме ни копейки. Ах нет, вру! Мне грамоту от Министерства Внутренних Дел вручили, как я мог забыть? Причем распечатанную на отдельском цветном принтере.

Так что, увидев его, я сразу же пожалел, что сюда приехал. Знакомо мне это выражение лица, выдающее желание его обладателя срочно кому-то делегировать полномочия.

– Саша! – радостно заулыбался Ровнин, заметив меня. – Как я рад тебя видеть! Вот, Женя, а ты не верила в новогодние чудеса!

– Чего приперся? – хмуро осведомилась у меня Мезенцева. – У меня же… Как ты тогда сказал? «Жуткий характер, наводящий на мысли о несовершенстве его обладательницы». Ничего не перепутала?

– А ты меня моральным уродом назвала, – парировал я. – И еще десяток слов употребила, которые я даже повторять не хочу в приличном обществе.

– Как говорила моя бабушка, – милые бранятся – только тешатся. – Ровнин достал из кармана футляр, в котором хранил свою «данхилловскую» трубку. – Дети, вы такие трогательные и славные! И именно вам двоим суждено сотворить сегодня подлинное новогоднее чудо! Причем в кратчайшие сроки. Если вы не управитесь до двенадцати, то у сказки может быть плохой финал, а это недопустимо.

– Так себе из вас Дед Мороз, Олег Георгиевич, – опасливо произнес я. – Неубедительный. Даже лет двадцать назад я бы вам и то не поверил. А уж сейчас-то…

– Да я сама все сделаю, – буркнула Евгения, застегивая молнию куртки. – На хрен он мне сдался?

– Сдался. – В голосе Ровнина лязгнула сталь. – Он видит то, что ты никогда не заметишь. А на кону – величайшая ценность!

– Да-да, – добавил призрак, с интересом наблюдающий за разворачивающимся действом. – Умрет эта бедняжка, непременно умрет. И ее смерть отворит дорогу времени.

– Что за «бедняжка»? – неохотно спросил я. – И на кой она задумала помирать под Новый Год? Ладно бы числа третьего, я понимаю. Нечесаная голова, лишние килограммы на бедрах, «Чародеев» по пятому разу показывают. Но сегодня?

– А ты откуда про то, что человек в опасности, знаешь? – насторожился Ровнин. – Я же конкретно про это ничего не сказал.

– Так вот, ваш внештатный сотрудник обмолвился, – показал я на Якова Вилимовича. – Мол, умрет кто-то и отворит дорогу времени. Интересная фраза, кстати. Умели раньше красиво выражаться.