Осколки любимого сердца

Она уже хотела зажмуриться — и будь что будет! — как вдруг раздался глухой звук, и вслед за ним черты Руслана внезапно разгладились, приобретая выражение детской обиды. Саша заметила только, как ее враг сделал попытку повернуться в обратную от нее сторону, но его вторично припечатали по голове, на этот раз не на шутку — постояв секунду-другую на асфальте с занесенной для удара рукой, Руслан рухнул как подкошенный прямо под ноги Саше.

Аня, которая уже давно пританцовывала в нетерпении, снова не удержалась и встряла:

— И вот тут, представляете, вот тут, прямо как в сказке, или в кино, — появился Принц! Настоящий! Я думала, в жизни так не бывает, — добавила девочка тоном опытной женщины. — Но оказалось — бывает! Знаете, кто это был? Ну, отгадайте, кто? Тот самый посетитель-пересмешник, которого она отчитала на виду у всего зала!

— Бегите! — закричала ему Саша. — Пожалуйста, бегите!

Не похоже было, чтобы парень слышал ее. Внимание молодого человека было целиком сосредоточено на втором противнике — неизвестном Саше человеке с пудовыми кулаками и медвежьими ухватками. Сжавшаяся у стены девушка вдруг заметила, как рука этого типа тянется к заднему карману брюк, и мгновенной вспышкой интуиции она поняла: там — оружие!

— Оружие! — снова закричала она. — Осторожно, у него пистолет!

Было непонятно, слышит ли он. Подскочив к верзиле вплотную, парень произвел какое-то неуловимое движение то ли рукой, то ли ногой и, захватив кисть руки противника, сделал резкий поворот вправо. Раздался хруст, амбал завизжал, выронил пистолет и осел на землю, баюкая сломанную руку, которая начинала раздуваться прямо на глазах.

Настала очередь Белобрысого. Не ожидая ничего хорошего от нежданного Сашиного защитника, он сперва попятился, а потом развернулся и с криками: «Ай! Ай! Ай!» — кинулся прочь по вечернему бульвару, по-заячьи петляя.

— Ты цел? Цел? — быстро спросила Саша, подбегая к своему спасителю. Он стоял посреди улицы, опустив руки, и тяжело дышал.

— Я в порядке, — коротко ответил молодой человек.

— Слава богу!

— А с тобой? Все в порядке?

— Ой, да они ко мне даже прикоснуться не успели!

Они посмотрели друг на друга и вдруг рассмеялись. Он — громко, Саша — немножко нервно. И все же ей было сейчас легко-легко. Так, как было в то время, когда еще жила мама… До своей болезни мама тоже любила вот так смотреть на Сашу и смеяться — просто от удовольствия.

* * *

— Вот… А потом они пошли гулять, — сказала Анюта. — Они долго гуляли, и еще, Сашка рассказывала, как-то сразу перешли на «ты». Это была любовь с первого взгляда, понимаете?

Они прошли от «Макдоналдса» чуть дальше, пока не дошли до сквера. Там присели на скамеечку и разговорились, будто старые знакомые. И даже ногами заболтали, хотя оба были, в общем-то, не дети.

— Так ты правда, что ли, ко мне шел? То есть обратно в «Макдоналдс»?

— Ну да. Я вообще-то туда чисто на минутку забежал, перекус купить себе и ребятам. Мы по очереди ходим, каждый день. И берем сразу на всю редакцию.

— Редакцию?

— Я журналист. В молодежной газете «С тобой», слыхала? Не последнее, между прочим, издание.

Саша кивнула.

— Ну вот, пришел к вам за перекусом, и что-то мне так смешно стало. Думаю, ну как же здесь можно работать? Режим бешеный, работа конвейерная, мальчики-девочки все как заведенные и разговаривают с тобой, как китайские говорящие игрушки с фонариками, знаешь такие? Вы даже не представляете, как забавно выглядите со стороны! Решил пошутить над тобой, проверить, как кукла отреагирует на непредвиденную ситуацию, есть ли на этот счет у нее какие-нибудь инструкции? И вдруг на тебя нарвался. Отшлепала ты меня, конечно, публично. Давно такой порки не получал — с тех самых пор, как стащил с антресолей отцовский вещмешок и пешедралом отправился с пацанами в Америку, охотиться на диких койотов…

— Выпороли? — фыркнула Саша.

— В первый и последний раз в жизни. Отец так отделал, что мое энное место мигом на американский флаг стало похоже, звезды и полосы, — улыбнулся он. — И сегодня, представь, после твоей отповеди получил практически те же самые ощущения. Хотя профессия меня натаскала, при желании я и сам за словом в карман не полезу — а тут устыдился. Пошел в редакцию, старался отвлечься чем-нибудь, забыть, как ты на меня смотрела, прямо как ошпарила презрением. И не мог. Так и решил: пока не вернусь и не попрошу у тебя прощения — не будет мне покоя.

— Ладно, — сказала Саша. — Считай, что я тебя простила.

— Спасибо. Можно спросить? — сказал он, помолчав.

— Нет. Ты же про этого придурка хотел узнать? Кто он такой и почему ко мне «клеился»? Нет, нельзя.

Журналист вздохнул, подняв брови, и посмотрел на Сашу одновременно и весело, и уважительно.

— Как тебя зовут? — спросила она, презрев все законы приличия, согласно которым порядочные девушки первыми не осведомляются у незнакомых мужчин об их имени.

— Владислав. Просто Влад. А ты Александра, я знаю.

— Откуда?

— На бейджике твоем прочитал, когда ты за кассой стояла.