Осколки памяти

— Ишь ты, куда хватила! Прокурору не до того. А если между нами, то он, наверное, санкций боится. Введут, а у него может в какой-нибудь Ницце замок скромный. Как он в нем после этого отдыхать будет? Да шучу я, шучу. Хотя один начальник райотдела милиции, вместо составления протоколов, собирал в зале задержанных митингующих и зачитывал им статьи административного и уголовного кодексов, разъяснял, что к чему, и отпускал. Так ему представление прокурор вынес, служебное расследование назначили. А что расследовать — то? Ведь пока задержанных по много часов томят в здании РОВД, они только злятся, до бешенства доходят. И уже не просто для развлечения потом в протестах участвуют, а в отместку, уже сознательно.

Ну, ладно. Политинформацию заканчиваем, мне бежать пора.

— Передавай привет Богдану, приглашай на беляшики.

— Вряд ли он в скором будущем к нам заглянет. Одна, ну очень мирная старушка, настоящий «божий одуванчик», ткнула его своей тростью в самое дорогое для мужчины место. И заранее выдвинула стальной шип который помогает не скользить, когда лед на улице. Хорошо у него защита была надета. Но штырь соскользнул и продырявил ему ногу. Пару сантиметров выше и порвала бы ему бедренную артерию. А так, неделю на больничном обеспечила.

Заметив помертвевшее лицо матери, Виталий обнял ее, попросил не думать о плохом, пообещав быть внимательным, и поцеловал на прощание.

Мать так и не успела передать ему, что Надя, побывав с утра у врача, позвонила и обрадовала, что где-то к Новому году в семье мужчин опять станет двое.

— Но может и к лучшему, что не сказала. Не будет отвлекаться на службе.

Она вновь включила телевизор. Толпы митингующих не уменьшались. Улыбок на лицах стало меньше, они стали больше походить на оскалы. Активнее стали действовать «шакалы». Так Виталий называл молодчиков, которые выскакивали из-за спин женщин, брызгали в омоновцев из баллончиков и тут же прятались в толпе. Иногда они кидали бутылки, камни, мусор. Порой отваживались подбежать и ударить бойцов битой или ногой. Когда удавалось схватить такого «шакала», тут же по ТВ звучали комментарии, про «онижедети», что надо проявлять снисходительность к их шалостям.

Скорее бы пришла Наденька. Она стала думать о том, как повезло Виталику с женой. Какие они красивые, как хорошо заботятся о ней. На самом-то деле это она заботилась о них. Ей всегда хотелось помочь им, сделать их жизнь лучше. Мать понемногу успокоилась, стало легче дышать, боли в груди прекратились.

День плавно менял дневные краски на вечерние. Вдруг на экране что-то резко изменилось. Комментатор почти закричал: «Он не останавливается, мчится прямо на оцепление!». Еще через мгновение мать увидела, как от удара внедорожника взлетело в воздух тело одного из бойцов и скомканное рухнуло на асфальт.

— Виталик, сыночек! — закричала мать. Она даже не пыталась убедиться так ли это.

— Это он! Это он! — прямо по сердцу стучал молот. Серая пелена милосердно окутала ее мозг.

В сознание ее вернули пьяные выкрики за окном: «Всех мусоров передавим, детей их придушим, хаты сожжем! Кончилась их власть!»

Сначала мать испугалась, сжалась, отчаяние безысходности давило на сердце все сильнее. И тут она вспомнила, что сейчас должна прийти Наденька.

— Надо выжить. Кроме меня никто больше не защитит Наденьку и будущего внука.

Мать встала, и в это время во дворе заорали: «Вот она, подстилка ментовская! Сейчас ты почувствуешь народную любовь. Стой, стерва! А ну, заткните ей глотку и тащите сюда».

Мать не замешкалась ни на секунду. Она неожиданно ощутила необыкновенный прилив сил. Зайдя в комнату Виталика, взяла ружье и зарядила патронами с картечью (обращаться с оружием ее научил отец, всю войну партизанивший в отряде Медведева). Вышла на балкон.

Здоровый детина схватил Наденьку за волосы и нагнул, закрывая ей рот. Другой бандит выкручивал ей руку.

— Ну, нет! Внука я вам не отдам!

Мать успела удивиться, что при прицеливании руки ничуть не дрожали, и плавно нажала на спусковой крючок.

Громила моментально осел, выпустив Наденьку. Картечь перебила ему шею. И теперь он лежал в крови, уткнувшись головой в собственный живот, будто разглядывая ремень. Второй схватился правой рукой за плечо. Под пальцами на белой футболке расплывалось темное пятно. Неожиданно тонким голосом он начал беспрерывно причитать: «Ой, мамочка! Ой, ма-ма-мамочка!». Третий на четвереньках быстро укрылся за бортиком детской песочницы.

— Наденька! Иди до…

И в этот момент мать провалилась в черную пропасть. Последнее, что она услышала, был звук удара выпавшего из рук ружья.

Особенности ревности во время войны

Все с чего-то начинается. Любовь — с первого взгляда, дуэль — с оскорбления, пьянка — с первой рюмки. Войны вообще начинаются с чего угодно, хотя в основе их деньги. Ревность тоже возникает порой из ничего, но иногда, в отличие от войн, поводом для ревности служат полновесные неоспоримые доказательства.