Осколки памяти

Кристина выбросила руку ладонью вперед, словно запрещая Нику приближаться, а другой прижимала к телу простыню, собранную на груди узлом. Но не успела она пройти по режущему белому насту и десятка шагов, как силы оставили ее, и она без сознания упала на снег.

В одно мгновение он слетел с веранды, позабыв, что он и сам едва одет, бросился к Кристине и на миг замер, пораженный ее красотой. Она лежала на снегу, искрящемся под утренним солнцем миллионами разноцветных бликов, прекрасная, словно зимний сон. У него перехватило дыхание от восхищения и вместе с тем ужаса от осознания того, что он натворил.

Он застонал от отвращения к самому себе, но тут же поднял Кристину на руки – легко, точно ребенка. Для него она была почти невесомой. Сквозь тонкую мраморную кожу проступали дорожки вен, русые волосы растрепались и длинными прядями обволакивали ее шею и падали ему на согнутый локоть.

Такая хрупкая.

Такая беззащитная.

Что же он наделал!..

Он бережно положил Кристину на кровать и укрыл теплым одеялом. Постояв возле нее минуту, оделся и разжег камин. И ему, и ей нужно было как следует согреться после пребывания на морозе босиком и практически без одежды. Огонь занялся тут же и жадно пополз по белесым поленьям. Он невидящим взглядом смотрел на желто-красные язычки пламени, и ему казалось, что они прожигают не сухое дерево, а его самого.

Он не знал, что теперь скажет Кристине, как объяснит свою чудовищную ложь. В тот день, когда он привез ее из больницы, все представлялось таким простым, а сейчас…

Как только он ее увидел, снова, через столько лет, в его душе поднялась волна нестерпимой обиды и горечи, как ему казалось, угасшей давным-давно. Ему нужно было выяснить, наконец, что же произошло в их последний вечер, в чем была его вина и причина их расставания.

Он нес в себе тяжесть воспоминаний все это время, которое никак не могло вылечить кровоточащие душевные раны. Возможно, именно всколыхнувшаяся невыносимая боль побудила его совершить такой опрометчивый поступок.

Но какова его цена? Чем обернется его внезапный порыв, мучительная потребность привязать ее к себе снова во что бы то ни стало?