Осколки полевых цветов

– Ладно, можешь не говорить. – Он встает. – Надеюсь, ты с ним счастлива, Салем. Сейчас это прозвучит как сарказм, и, возможно, так оно и есть, но я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

Он уходит, низко опустив голову. Я жду пять минут и, немного придя в себя, встаю и возвращаюсь на вокзал. Приехав домой, я забираюсь в постель и плачу.

Глава тридцать третья

– Может, эта? – Форрест бежит впереди нас по полю и поднимает тыкву. Его крошечные мышцы напрягаются, когда он встряхивает ее и стучит по ней сбоку. – Нет, это негодный орех. – И он бежит к следующей.

Услышав «негодный орех», Тайер бросает на меня выразительный взгляд.

– На прошлой неделе мы смотрели «Чарли и шоколадную фабрику».

Он качает головой, стараясь не улыбаться. Интересно, почему он так бережет свои улыбки? Он не часто дает им волю.

– Может, ты имеешь в виду фильм «Вилли Вонка и шоколадная фабрика»?

– Нет. – Я беру тыкву, но обнаруживаю, что дно сгнило. Я хмурюсь. Это была бы идеальная форма для вырезания. Мы выбираем тыквы, чтобы вырезать их с моей мамой сегодня вечером. – Я ненавижу первый фильм. В детстве мне из-за него снились кошмары. – Я вздрагиваю. – Нет. Больше никогда.

Он откидывает голову назад и смеется. Боже, как я люблю его смех!

– Интересная ты женщина, Салем.

Женщина. Не девочка. Мне это нравится.

Впереди Форрест со стоном пытается поднять массивную тыкву, которую не смог поднять даже Тайер.

– Форрест. – Он подбегает к сыну и присаживается на корточки. Сегодня на нем рабочие брюки цвета хаки, клетчатая рубашка на пуговицах и жилет. Я не знала, что жилеты могут выглядеть так соблазнительно, но горный человек Тайер изменил мое мнение.

– Я хочу вот эту, папочка. Она огромеее-енная. – Форрест широко разводит руки.

– Для вырезания это неудобно, – возражает Тайер.

– Мне все равно.

Тайер вздыхает, но решает не спорить.

– Тогда помоги мне.

Тайер с трудом поднимает огромную тыкву, Форрест старается помогать. Вот это да! Я думала, что он с ней не справится, но он доказал обратное.

Я тащу тележку, и Тайер, подмигнув, опускает на нее тыкву.

– Мы незаметно потеряем ее, прежде чем уйти. – Форрест уже далеко впереди и нас не слышит. – К концу этой прогулки с этим сеновозом он вымотается так, что будет с трудом стоять на ногах.

– Не забудь про лабиринт, – напоминаю я.

– И лабиринт, – добавляет он.

Он идет рядом со мной и собирает подходящие тыквы для всех нас, а затем выбрасывает эту огромную и никуда не годную тыкву, когда Форрест отвлекается на коз.

– Я скажу ему, что козы попросили нас оставить им эту тыкву и поблагодарили Форреста за то, что он выбрал именно ее.

– Хорошая идея.

Он кивает и грустно улыбается. Я знаю, он переживает из-за того, что в этом году не проведет Хэллоуин со своим сыном. По‐видимому, Криста даже не предложила ему к ним присоединиться, хотя я уверена, что Тайер пригласил бы ее, если бы предполагалось, что Форрест в это время будет с ним. Мне грустно за Тайера. Он просто хочет чаще бывать рядом с сыном, но отцам это делать труднее.

– Папа! – подбегает к нам Форрест, когда мы направляемся к киоску. Его установили здесь, на ферме, чтобы посетители могли приобрести местные товары. – Можно мне покормить коз? Говорят, тут есть козлята, которые пьют из бутылочки!

– Конечно, приятель. Только сначала я за это заплачу. – Он указывает на очередь, в которой мы стоим. – Иди поиграй, а я пока все улажу.

Справа – огромная деревянная детская площадка.

– Хорошо, – пищит Форрест и убегает.

Тайер платит за бутылочку для кормления коз и, несмотря на мои протесты, за все тыквы, в том числе для меня и моей мамы. Пора бы уже привыкнуть, что спорить с Тайером бессмысленно. Он упрям до крайности.

Тайер загружает тыквы, а я беру Форреста и веду его кормить коз. Позже Тайер присоединяется к нам и наблюдает, как я общаюсь с его сыном.

Это забавно. Не могу сказать, что желание быть мамой у меня врожденное. Я никогда не испытывала к детям неприязни, но и не особо задумывалась о том, каково это – быть матерью. Очевидно, из-за моего детства. Как бы то ни было, детям я всегда нравилась, и я считаю их классными и очаровательными маленькими созданиями. Они говорят все, что у них на уме, и их любовь чиста. Но общение с Форрестом заставляет меня задуматься о будущем. О будущем, в котором я, возможно, стану матерью. Откровенно говоря, я легко представляю себя с парой детишек, а может быть, даже больше, чем с парой.

Козы опустошают бутылочку Форреста, и он просит еще одну. Тайер снова идет ему навстречу, и потом мы втроем отправляемся в кукурузный лабиринт.