Осколки прошлого

Энди, как и все остальные, видела, как самолеты врезаются в небоскребы, и как грузовики впечатывают в асфальт прохожих, и еще много других ужасов в том же духе. Она знала, что подобные атаки совсем не выглядят восхитительно, а еще — что вне зависимости от того, что все эти безумные группировки пытаются разрушить, оно выстраивается заново, становясь только выше, крепче и лучше.

Поэтому Энди решила спросить Паулу о другом:

— Так почему я здесь? Что ты хочешь от моей мамы?

— Долго же ты добиралась до этого вопроса, — отметила та. — У Джейн есть кое-какие бумаги, которые подписывал твой дядя Джаспер.

Дядя Джаспер.

Энди никак не могла привыкнуть, что у нее есть семья, хотя совсем не была уверена, что Квеллеры — это та семья, которую она бы хотела иметь.

Паула продолжила:

— За последние двенадцать лет Ник шесть раз ходатайствовал о досрочном освобождении. — Она смяла пакет чипсов и бросила его в мусорную корзину. — И каждый хренов раз Джаспер хренов Квеллер забирался на трибуну, нацепив свою идиотскую форму Военно-воздушных сил и значок с флагом США, и начинал причитать о том, как Ник убил его отца, заразил его брата, лишил сестры и прочие охи и ахи.

— Заразил его брата?

— Ник не имел к этому никакого отношения. Твой дядя был педиком. И умер от СПИДа.

Энди передернуло от этого дикого слова.

Паула хмыкнула.

— Это ваше поколение со своей политкорректностью.

— Это ваше поколение со своей гомофобией.

Паула хмыкнула снова.

— Господи, если бы я знала, что у тебя отрастут яйца после того, как тебя подстрелят, я оказала бы тебе эту услугу еще в Остине.

Энди на секунду закрыла глаза. Ей уже было плохо от этих грубых перепалок.

— Что в этих бумагах? Почему они так важны?

— Мошенничество, — Паула приподняла бровь, наблюдая за реакцией Энди. — «Квеллер Хелскеар» выкидывала пациентов на улицу, но продолжала брать с государства деньги за их содержание.

Энди ждала продолжения, но, по всей видимости, его не предполагалось.

— И?..

— В каком смысле «и»?

— Я могу прямо сейчас зайти в интернет и найти десяток видео про то, как бедных и стариков вышвыривают из больниц. — Энди пожала плечами. — Больницы просто извиняются и выплачивают штрафы. Иногда они даже этого не делают. Никого не выгоняют с работы, кроме, может быть, охранника, который просто выполняет приказы.

Паулу, очевидно, ошарашило такое легкомыслие.

— Но это все равно преступление.

— Ладно.

— Ты вообще газеты читаешь, новости смотришь? Джаспер Квеллер хочет быть президентом.

Энди сомневалась, что обвинения в мошенничестве его остановят. Паула до сих пор играла по правилам 80-х, когда кризисные команды и политтехнологи еще не так плотно вошли в обиход. Все, что нужно будет сделать Джасперу, — это пару раз публично покаяться, немного поплакать, и после этого он станет популярнее прежнего.

Паула скрестила руки на груди. Вид у нее был очень самодовольный.

— Поверь мне, Джаспер посыплется, как только повеет скандалом. Единственное, о чем он печется, — это репутация семьи Квеллер. В наших руках он станет марионеткой.

Энди казалось, что она все-таки чего-то недопонимает, и она стала рассуждать вслух:

— Ты увидела мою маму по телевизору. Ты наняла человека, чтобы он с помощью пыток узнал у нее, где хранятся документы. И теперь ты держишь меня ради этих бумаг в заложниках, потому что рассчитываешь использовать их, чтобы шантажировать Джаспера и добиться досрочного освобождения Клэйтона-Ника?

— Это не квантовая механика, девочка.

Это была даже не занимательная физика.

Как ее мать могла связаться с этими идиотами?

Паула с упоением заговорила:

— Я все подготовлю для Ника, когда он выйдет. Мы подберем картины, правильную мебель. У Ника такой хороший вкус. Я не стала бы даже пытаться заниматься этим без него.

Энди вспомнила казенную безликость, царящую в доме Паулы. Двадцать лет в тюрьме, почти десять — на свободе, а она все еще хотела, чтобы Клэйтон Морроу говорил ей, что делать. Она спросила:

— Это Ник подбил тебя на это? — Она вспомнила кое-какие ее слова. — Вот почему ты не убила меня, да? Потому что я его дочь.

Она улыбнулась.

— Видимо, ты не настолько тупая.

Завибрировал телефон.

Паула порылась в пакете и нашла треснувший одноразовый телефон. Она подмигнула Энди, прежде чем ответить.

— Что такое, дура ты конченая? — она вскинула бровь. — Мотель «Портер». Знаю, место знакомое. Номер 310.

Энди подождала, пока она захлопнет телефон.

— Она уже в пути?

— Она здесь. Видимо, использовала квеллеровские миллионы, чтобы арендовать самолет. — Паула встала. Поглубже заткнула пистолет за пояс. — Мы в Вальпараисо, в Индиане. Я подумала, что тебе будет интересно увидеть место, где ты родилась.

Энди уже сжевала себе весь язык. Теперь она принялась за щеку.

— Дура конченая была слишком хороша, чтобы гнить вместе с обычными заключенными. Эдвин сторговался до того, что ее посадили в окружную тюрьму «Портер». Она все время провела в одиночке, ну и что? Зато не нужно волноваться, что какая-то сука пырнет тебя заточкой за то, что ты назвала ее жирной.