Осколки (СИ)

Кэлен попыталась остановить их, вернуть обратно, туда, на дно колодца, из которого они вспенились. Не справилась. Не смогла. Слезы оказались сильнее, победили, прорвались, выплеснулись, смешиваясь с водой из душа, полились нескончаемым — так ей, Кэлен, показалось сначала — потоком. И она перестала сопротивляться им. Отдалась, изливая вместе с ними все накопившееся напряжение. Черт побери, она ведь правда, в самом деле устала! Устала метаться между Карой и Мэйсон, врать, ну ладно, скрывать от одной, успокаивать, уверять в любви и преданности вторую. Устала запрещать себе свои желания - да, да, черт возьми, она хочет Мэйсон! Хочет, и все тут! И наплевать ей, что думает об этом Кара! Нет, не наплевать… на самом деле, совсем не наплевать. И от этого она, Кэлен, тоже устала… Черт побери, она не хочет выбирать! Не желает принимать решения! Может, вообще плюнуть на них, — на обеих на них — на чертову нахальную Мэйсон, на слабую, по сравнению с ней, с Мэйсон, но такую любимую Кару? Плюнуть, уехать домой, не выбирая никого! Пусть сами между собой разбираются, в конце концов. Пусть сами решают, кому и когда быть с ней, с Кэлен. Она тоже хочет быть слабой. Слабой и любимой…

Слезы лились, смешивались с водой, с мыльной пеной, уносились, покружив водоворотом, в отверстие канализационной трубы — и уносили с собой напряжение, муки совести, боль вины, стыд за её, Кэлен, «порочные» желания… А освобождавшееся место заполнялось невесомой легкостью. Кажется, слезы промыли Кэлен и мозг, притормозили, остановили бешеную карусель отчаянных размышлений, успокоили, утихомирили… и вот уже совсем другие мысли потекли — неспешно, плавно. Куда она уедет, зачем? Куда она от этих зеленых глаз — хоть одних, теплых, солнечных, хоть вторых — насмешливых, пристальных… и любимых. Она же, Кэлен, и в тех, и в других тонет. Тонет, захлебывается — и не собирается спасаться, нет. Ей нравится тонуть в этих глазах. Куда она от этих рук? Куда она уедет от этого гибкого, гладкого, горячего тела? Она что, уснет теперь без него? Ага, да. Хватит уже себя обманывать. Не уснет. Куда она от этих губ… Да никуда. Никуда она не поедет, нет. Она останется. Останется и — не будет решать. Не будет выбирать, кому из двоих быть сейчас, кому — потом. Вот так! Она не станет больше подливать Мэйсон снотворное. Пусть все идет, как идет. Пусть… хм… судьба решает. Да.

Из душа Кэлен вышла обновленная. Возродившаяся. Живая. Улыбнулась — радостно и очень, очень ласково — подпирающей стену напротив двери в ванную Мэйсон:

— Давно ждешь?

— Давно, — согласилась та. И, чуть склонив голову вправо, вглядевшись в Кэлен, поинтересовалась: — А ты чего ревела?

— Я-яя? — вот же чертова Мэйсон, внимательная, а! И как только она поняла? Как заметила? Слышать не могла, Кэлен плакала беззвучно. Значит, увидела что-то… что? Кэлен вздернула брови: — С чего ты взяла, что я ревела?

— Глаза красные, — Мэйсон отлепилась от стены, приблизилась почти вплотную, не отрывая пристального взгляда: — Веки припухли. И нос.

— Что нос?

— Тоже немного распух.

— Боже ты мой! — Кэлен закатила глаза, а внутренне восхитилась: ну надо же, а! Внимательная… — Промахнулась, детектив Мэйсон. Неверная интерпретация улик — верный путь к ошибочной гипотезе, — подмигнула: — Гель в глаза попал. Вот тебе и весь состав преступления, — и снова улыбнулась — ослепительно. Мэйсон хмыкнула, зыркнула подозрительно. Не выдержала, улыбнулась в ответ:

— Ладно. Пойду, арестую гель. А ты? Пойдешь, упадешь, Амнелл?

— Неет, — Кэлен вдруг жутко, просто до озноба захотелось её поцеловать. Но... она сдержала, остановила себя – почему-то. — Я взбодрилась. Так что — буду пить кофе и ждать тебя.

— Как скажешь, — шагнула к двери в ванную, обернулась на пороге: — Здесь можешь не ждать, сладкая. По вечерам я не пою. Только утром.

— Точно? — Кэлен прищурилась. Мэйсон фыркнула. Кэлен пожала плечами: — Окей. Жду тебя на розовом ковре, напарник.

— Он персиковый! — запыхтела сердито, заставляя Кэлен буквально взорваться от нежности, и скрылась в ванной.

До розового ковра Кэлен так и не дошла: сварила себе крепкий кофе — ристретто, двойные сливки, просто чудо! — и засела на кухонном столе. Так, потягивая обжигающий напиток и болтая ногами, и встретила появившуюся минут через пятнадцать Мэйсон:

— Мне показалось, или ты предложила мне жить с тобой?

— Не показалось, — а вот Мэйсон остановилась как раз на розовом ковре, на самом краю, возле условной границы, отделяющей зону гостиной от кухни. — Предложила.

— А зачем тебе это? Вроде, ты говорила, что тебе от меня нужен только секс?

— Говорила, — Мэйсон кивнула, потерла шею, поморщившись. — А ты говорила, что тебе нужно время. Как по мне, все логично.

Кэлен рассмеялась. Да, эту чертову Мэйсон не так-то просто выбить из колеи! Ну, ничего, Кэлен тоже не вчера детективом стала. Так что посмотрим, кто кого! Прищурилась:

— А еще мне показалось, что ты ценишь прямоту и честность, Мээйсон… А сейчас явно недоговариваешь. Не договариваешь же, а?

— Чего я не договариваю? — и снова, скривившись, потерла шею.