Осколки (СИ)

Спать не хотелось, вставать — тоже, и Кэлен просто лежала в темноте, слушала тихое ровное дыхание Кары и улыбалась своим мыслям. Отчего улыбалась и сама не понимала: не сказать ведь, что размышляла о чем-то забавном… Хотя, почему? Несгибаемая Мэйсон, специалист по управлению эмоциями, испугавшаяся собственных непривычных чувств и трусливо слившаяся из разговора, — это ведь забавно, не так ли? Вдобавок Кэлен веселили воспоминания о черлидерском прошлом напарницы и весьма грели мечты о том, как она, Кэлен, будет подкалывать Мэйсон на эту тему. Улыбчивое настроение сохранилось, когда мысли причудливым образом — ассоциативные цепочки, что выстраивает наш мозг, порой подчиняются какой-то необъяснимой, внутренней логике, совершенно далекой от привычной аристотелевой, — перетекли с Мэйсон на саму Кэлен. Странно она себя ведет в последнее время. Удивительно. По-новому и для себя самой неожиданно. Оказывается, она, Кэлен, дожила до тридцати двух лет и только сейчас поняла: ни черта она о себе не знает. Вот скажем, еще несколько месяцев назад она и не подозревала, что так… темпераментна. Да более того, считала, что у нее весьма скромные потребности в сексе. Что ей надо немного. И не часто. Ей и в самом деле хотелось редко. Что уж скрывать, с предыдущими партнерами бывало и напряжение на эту тему, да...

А сейчас? Ночью, точнее, уже под утро, они занимались любовью с Карой. Долго и… качественно. Кэлен прыснула едва слышно: качественно. Но ведь именно так! И уснула она, Кэлен, потом не просто удовлетворенная, не просто сытая — объевшаяся. Но… появилась Мэйсон, и пожалуйста — Кэлен снова вдохновилась, воспламенилась, её тело сходило безумствовало, словно секса полгода не было! И это совсем, категорически не похоже на прежнюю Кэлен, ту Кэлен Амнелл, которую она, как ей казалось, знала все эти тридцать два года…

Негромкий мелодичный, но очень настойчивый звук вкрался в сознание. Именно вкрался — нежное треньканье было настолько деликатным, что Кэлен далеко не сразу поняла, что вообще слышит что-то, кроме тихого дыхания спящей Кары… Сообразив, села в кровати, закрутила головой, пытаясь определить источник звука. Ага, кажется, тренькает под кроватью. Кэлен легла на живот поперек постели, согнув ноги в коленях, подняв ступни вверх — ну, не на Кару же их складывать, правда? — подтянулась к краю, осторожно свесила вниз голову, заглянула под их царское ложе. Потаращилась пару мгновений в непроницаемый мрак: шторы надежно закрывали комнату от дневного света. Но звук совершенно точно шел оттуда, из темноты. Кэлен подумала секунду-другую, пошарила рукой по полу, хмыкнула удовлетворенно, нащупав свой мобильник — всегда кладет его тут, хорошая же привычка, ну! Включила фонарик, снова заглянула под кровать… что-то увидела там, вдалеке, со стороны Кары… прищурилась… нет, не понять, что это такое… Кэлен подтянулась еще чуть-чуть… и еще… Да что ж это за штука там, а? Черт!!!

Больно не было. Ну, может, совсем капельку. Зато было обидно, невозможно, невыносимо обидно! Нет, ну как так-то? Кэлен Амнелл, детектив полиции, с десятилетним — на минуточку! — стажем службы, упала с кровати! Вниз головой, слава богу, шею не свернула! Вот просто взяла и брякнулась! Свалилась, словно мешок картошки, неожиданно, неуклюже! И теперь лежала на ковровом покрытии, отходя от испуга — хоть и мимолетно, но страхом сжало сердце, — переживая позор и чуть не плача от невозможной, невыносимой обиды. Ну как же так, а? Ужас же! Позор, просто позорище! Хорошо хоть мягкий толстый ворс смягчил удар, а то она, Кэлен Амнелл, детектив, еще бы и загромыхала тут по полу… Вот же черт! А главное, она так и не успела понять, рассмотреть, что ж там такое тренькает под кроватью, чтоб его черти взяли! От обиды и стыда, от собственной неуклюжести и — теперь — беспомощности Кэлен хотелось хныкать. Не плакать, не кричать, а именно хныкать, тоненько, жалобно… по-детски. Ну как, как, как она могла так брякнуться? Ужас же!

Наверно, она все же хныкнула. А может, встреча её тела с ковровым покрытием была громче, чем ей показалось? Черт его знает, но над краем кровати появилось лицо Кары, сонное, недоуменное:

— Кэлен? Что случилось? Ты что там делаешь? — и в глазах — тревога, Кэлен её даже в темноте разглядела. От этого её, Кары, недоумения, от теплого растревоженного взгляда, мягкого — и тоже растревоженного — тона стыд и жалость к себе просто зашкалили. Кэлен шмгынула носом, а губы затряслись — сами по себе, помимо её воли! — задрожали, так и норовя разъехаться, скривиться. Клен с трудом совладала с ними, протянула плачущим голосом?:

— Я… упала… — и всхлипнула.

— Боже, — Кару словно ветром сдуло с кровати, миг — и она уже сидела на полу рядом с Кэлен. Как она это сделала, так быстро-то? Тоже брякнулась, что ли? — Ты ударилась? Ушиблась? Где болит?

— Нет, — Кэлен помотала головой, всхлипнув. — Не болит… не ударилась. Просто… упааала!

— Милая… — Кара облегченно выдохнула. — А что же ты лежишь? И плачешь?