Осколки (СИ)

— Итак, Гисфорд, я жду объяснений. Что вы можете сказать обо всех этих событиях? В моем городе взрываются террористы-смертники, убивают спецназовцев, стреляют. Я спрашиваю, что здесь происходит, черт бы вас побрал?

— Простите, сэр, но я могу сказать только, что нам повезло, и это дело взяло под личный контроль правительство.

— А что с этими проклятыми байкерами?

— С какими байкерами, сэр?

— Не делайте из меня идиота, Гисфорд! Я о тех байкерах, что сегодня утром победным строем проехались по улицам Ноттингема! И их было куда больше трех!

— Ну проехались и проехались, сэр, — величественно пожал плечами Роберт Гисфорд. — После гибели спецназа и террориста-смертника, после всех этих событий мне кажется, что байкеры — наименьшее из зол.

— Я не желаю видеть в моем городе эту гадость!

— Думаю, это взаимно, — фыркнул Гисфорд. Де Рено подпрыгнул как ужаленный.

— Что вы хотите этим сказать?

— Всего лишь то, что они тоже не жаждут, очевидно, вашего общества. И что у нас куда более серьезные проблемы.

Басина ждала его дома. Конечно, пройдет время, пока ему удастся выправить ей нужные документы, но время — это то, что есть у него… есть у них обоих.

— Вкусно пахнет, — улыбнулся он, принюхиваясь к ароматам божественной стряпни.

— Я сделала тебе кускус с поджаренным мясом, — застенчиво улыбнулась девушка. — Не соизволишь ли отведать, мой господин?

Он наклонился, чмокнул ее в пушистую макушку.

— Соизволю, и еще как!

Робин «Птаха» Лэйксли

Мир разорвался надвое. До и после. Птаха чувствовал горячую кровь, заливающую руки, и боялся посмотреть вниз. Но все-таки посмотрел. Эйр улыбнулась, беспомощно и виновато глядя на него. А потом положила голову ему на грудь. Откуда-то из невообразимого далека доносился отчаянный крик Риган, кто-то пытался вырвать у него из рук уже бездыханное тело. Птаха тяжело осел, не в силах отвести взгляда от остекленевших глаз, подернутых дымкой смерти. Медленно, бесконечно медленно он начинал понимать, что случилось. Ламарк успел выстрелить прежде, чем на него обрушилась массивная туша Уилла. А Эйр, понимая, что не успеет оттолкнуть его, просто встала между ним и пулей.

Птаха смотрел в ее лицо — и словно возвращался вечный его кошмар: он сам, умирающий у нее на руках. Увы, кошмар оказался куда страшнее.

— Эйр! — душераздирающий вопль Риган перекрыл звуки выстрелов. Она упала на колени рядом, приподняла голову подруги, покрыла поцелуями лицо, утратившее краски жизни. Птаха застонал, закричал, давая волю ярости, безумной, рвущей душу скорби…

— Робин, проснись, Робин, это только кошмар, — чьи-то крепкие руки трясли его за плечи. Он распахнул глаза, посмотрел на склонившиеся над ним испуганные лица.

— Кошмар… — пробормотал он, притянув обеих возлюбленных к себе. — Всего лишь кошмар…

— Птенчик! — крикнул откуда-то снаружи Малыш Джонни. — Тут Лана звонит! Говорит, в городе появились какие-то чужаки. Вроде эмблемы напоминают клуб «Брабансонцев». Что будем делать?

Птаха сел, глубоко вздохнул и потер лицо ладонями.

— Прежде всего, не сметь выезжать в город без бронежилетов! — проорал он. И подмигнул захихикавшим девушкам.