Осколки (СИ)

— Конечно. А то ведь уведут, Агатик, твою маму. За ней глаз да глаз нужен.

— Ну что ты такое говоришь, Отар? Язык без костей.

Мать ласково причесала волосы отца длинными наманикюренными пальчиками. Они познакомились, когда отцу было сорок два, а ей двадцать пять. Юная умница и красавица, Оливия как раз защищала диссертацию, умудрённый сединами отец — активно преподавал. Если верить папеньке, любовь сразила его наповал буквально с первого взгляда. Он тут же сделал предложение. Она — не задумываясь, согласилась. И хотя многие к этому браку относились со скепсисом (ну ещё бы, тут с какой стороны ни посмотри — мезальянс, хорошая и чистая девушка и взрослый мужик с репутацией отъявленного бабника), всё у них сложилось так, что лучше и не придумаешь.

— Почему это сразу — без костей? Когда у тебя молоденькая жена — ухо надо держать востро.

— Мне пятьдесят три, сумасшедший!

— Вот-вот, говорю ж — молодуха.

Отар поймал ручку жены и поцеловал. Та раскраснелась. Агата, которая привыкла к подобным нежностям до того, что обычно их просто не замечала, в этот раз напряглась не на шутку.

— Так эти коробки в библиотеке…

— Семейный архив. Отец давно его начал собирать. А теперь вот думаем, как его вывезти.

— Зачем его вывозить? Вы же собираетесь вернуться, не так ли? — и снова её взгляд метнулся от матери к отцу и, не найдя в их глазах подтверждения, обратно. — Не так ли? — повторила чуть громче, не сумев скрыть подступающей к горлу истерики.

— Мы были бы рады. Но ситуация такова, что это вовсе не от нас зависит.

— Тебе угрожали?!

— Скажем так, мне дали понять, что люди с моей точкой зрения здесь лишние, — голос матери дрогнул. — И намекнули, что при случае мне не помогут даже заслуги твоего отца.

— Да уж как они помогут, если даже мне какой-то урод пытался закрыть рот?!

— Какой урод? — просипела Агата.

— Какой-то прихлебатель оттуда, — отец ударил пудовым кулаком по столу и закатил глаза. Агата вздрогнула.

— Отарчик, ты так не волнуйся, пожалуйста. — Оливия Генриховна вновь вскочила, метнулась к аптечке, что хранилась в шкафчике, достала какие-то таблетки.

— Прекрати мне их всё время совать! — возмутился отец.

— Тебе нельзя волноваться! Вот, выпей, — парировала мать и пояснила специально для Агаты, надеясь, наверное, ту успокоить: — После того звонка отцу пришлось вызывать «скорую».

— Оливка!

— А мне вы почему не позвонили?

Голос Агаты звучал растерянно. Ей казалось, что она попала в какую-то параллельную реальность. Ту реальность, которой просто не могло быть. Точнее, так она чувствовала себя вот уже почти два месяца, и всё, что ей ещё хоть как-то позволяло держаться — корни. Мама и папа, к которым можно было прибежать, когда плохо, лечь тихонько им на колени, как в детстве, обнять. Неизменные, как время, как окружающие пейзажи, мама и папа… А теперь и они, как перекати-поле, сорвались куда-то.

— Ну, зачем ещё и тебя пугать да расстраивать?

— И правда. Мы же чужие люди!

— Не чужие! В том-то и дело. Перестань себя накручивать, Агатик. Успокойся. Мы всего-то в Берлин.

— По нынешней жизни с таким же успехом вы могли и на Марс податься!

— Ты преувеличиваешь. Долгосрочная виза у тебя есть. Да, на дорогу уйдёт чуть больше времени, но это не критично.

— Не критично, — Агата опустилась на стул, пригладила наэлектризовавшиеся от скопившегося напряжения волосы. Каждый раз, как только ей начинало казаться, что она нащупала какую-никакую почву под ногами, Агату вновь вышвыривало в невесомость. У неё не было понимания, как ей теперь держаться. И за счёт чего.

— Я ещё могу остаться. Если мы тебе так нужны, — тихо заметила мама, переглянувшись с отцом. Агату всегда восхищало то, что они умеют без слов с ним разговаривать. Может, если бы самой Агате было с кем вот так молча говорить, было бы легче. А так — казалось, ещё чуть-чуть, и запнувшееся сердце остановится вовсе.

— Ещё как можем! Нас этим выродкам не запугать!

Как же хотелось с этим согласиться! Как невыносимо хотелось.

— Нет. Нет, что вы. Извините мою реакцию. Просто всё очень неожиданно… Хотя почему так, непонятно, правда? — Агата горько засмеялась.

— Агата…

— Вы всё правильно делаете. Ни в коем случае нельзя упускать такую возможность, мама. Пап, а ты, может, тоже решишь дать какой-нибудь мастер-класс? Тебя же звали! Вот и поезжайте. Встряхнётесь.

Даже в невесомости, в которой она пребывала, одно из немногого было понятно — родителями нельзя рисковать. Ни её мать, ни её отец не смогут остаться в стороне от происходящих событий. Агата очень хорошо понимала, пусть они и не договаривали, что не будь поступившие им угрозы в самом деле серьёзными, они ни за что не решились бы на такой отчаянный шаг… И если теперь она их не поддержит, её несгибаемые родители просто сломаются. Или, что гораздо более вероятно, сломают их.

— Дочь, может, и ты с нами?

— А как же бабулин фонд? Как же наши подопечные? Они в чём виноваты?

— Вырастили ответственную барышню себе на погибель! — воскликнул отец.

— Лишь бы не ей самой на погибель, Отар.

— Мам, ну ты чего? Не нагоняй панику.