Осколки (СИ)

— Я не нагоняю! Просто обещай, что уедешь, если что-то пойдёт не так.

— Обещаю.

— И не будешь грудью лезть на амбразуру! Я тебя не для того воспитывала.

— Не буду. А теперь мы можем уже поесть? Эти пирожки выглядят просто изумительно.

Она не могла больше поддерживать их беседу. Тему требовалось сменить во что бы то ни стало! Притвориться, что всё хорошо, отмотать на два месяца. Иначе она просто развалится. На части. У всех на глазах.

— Да, конечно. Бублик, Макарон, фу… — мама отвлеклась на своих псов. Агата улыбнулась отцу. А тот, видно, и сам не прочь был притвориться, потому что стал рассказывать ходящие по посёлку сплетни и всячески демонстрировать, будто всё нормально. И было это хо-ро-шо. Как в прежние времена. Шипел чайник, гудели проснувшиеся пчёлы, и ветерок раздувал кружевные занавески на окнах.ГЛАВА 15

Ко дню отъезда настроение Стужина испортилось окончательно. Не без помощи дочери, которая вела себя просто отвратительно. Пока Илья проверял, ничего ли не забыл, пока перекрывал воду в кранах и накрывал простынями мебель, чтобы та не пылилась, Ксюша орала, падала на пол и с яростью молотила ногами в воздухе. Поначалу он ещё как-то пытался её успокоить — не помогло. Не сработала и тактика игнорирования. Минут через пятнадцать такого концерта нервы Стужина сдали. Он выскочил на балкон и закурил, благо от Миланы остались сигареты — тонкий, но довольно крепкий «Парламент».

Ксюша так орала, что он не сразу услышал, что в дверь звонят. Затушил окурок, закрыл за собой дверь и вернул тюль на место.

Дзынь-дзынь-дзынь.

— Ксюх, это, наверное, бабушка. Пойдёшь со мной бабулю встречать? Нет?

— А-а-а-а-а-а!

— Ясно, — пробормотал Илья, игнорируя тик в глазу, и поплёлся в коридор, чтобы открыть дверь незваным гостям. Как он и думал, на пороге застыла Зоя Константиновна, за спиной которой маячил муж.

— Добрый день.

— Добрый? Ну, может быть, для кого-то… — шмыгнула носом женщина. — Для меня — нет. Я все дни не могу успокоиться, реву. Правда, Серёжа?

— Мы же не на Марс улетаем, — в который раз повторил Илья.

— Я вообще не понимаю, зачем вам уезжать!

— Затем, что здесь в ближайшие годы ничего толкового не будет. Не хочу ставить крест на своём будущем и будущем дочки.

— Да с чего ты это взял?! Меньше читай эту свою независимую прессу! Ты разве не знаешь, что в мире творится? Кризис. Без нас там пропадут. А нам-то что? Мы, наоборот, наконец, заживём по-человечески.

Илья пожалел, что вообще влез в этот разговор. Потому как следующий вопрос, который сам собой напрашивался, был до банального очевиден и затёрт до дыр — что им мешало зажить по-человечески в последние двадцать с хвостиком лет. Точней, прости господи, кто. Но у этих людей был какой-то сбой в причинно-следственных связях. С телевизором они дружили гораздо больше, чем с логикой. Они ели то, чем их кормили, не желая задумываться о меню, и всерьёз полагали, что это норма.

Ну и чёрт с ними! Пусть и дальше живут в своём придуманном мире. Рано или поздно он рухнет, как карточный домик. Но это будут уже не его проблемы. Кстати, о проблемах…

— Пойду к Ксюше, она сегодня что-то совсем расходилась…

— Ещё бы! Чувствует, видно, что ты собрался её увезти. От родных-то бабушки и дедушки. Как будто мало, что она мать потеряла.

— Пожалуйста, не начинайте. Лучше попытайтесь её успокоить. У меня не выходит.

— Тогда как же ты с этим будешь справляться один?!

— Я не один. Агата будет под присмотром нянечки, которая специализируется на работе с такими детьми.

На поиски няни у Ильи ушло едва ли не больше времени, чем на поиски квартиры и открытие дела. Выбор был не слишком богат. Он выбирал всего-то из двух кандидаток. Решил, что если что-то там не задастся, с проблемой будет разбираться уже на месте. И вроде бы чуточку выдохнул.

Прощание выходило ужасным. Зоя Константиновна причитала, словно кто-то умер. Сергей Степанович неловко топтался с ноги на ногу. Истерика Ксюши давалась ему с трудом. Он понятия не имел, что с этим делать. Во всём был один только плюс — если они и подумывали о том, чтобы оставить Ксюшу себе, то после её истерики отказались от этой мысли.

— Чёрт! Время! Мы опаздываем в аэропорт.

Илья схватил телефон, вызвал через приложение такси.

— Побудьте с ней, пока я перетаскаю чемоданы…

Чемоданов у них было много. Аж четыре. Плюс сумка с ноутбуком и документами. Илья спустился вниз, оставил багаж возле скамейки у входа в парадную и вернулся, чтобы закрыть дверь.

Ксюша так умаялась от своего крика, что безвольно повисла на руках у Зои Константиновны. У Ильи что-то дрогнуло внутри, когда он увидел её слипшиеся от слёз реснички, когда услышал, как горестно, надсадно всхлипывая, дочь дышит, не в силах успокоиться. О том, что такую же истерику Ксюша может устроить где угодно — в аэропорту, в самолёте, в такси — Стужин старался не думать.

— Пишет, что машина подъехала, только я что-то ее не вижу.