Осколки света

Понимаю, я играю с огнем. Но я знаю, что делаю. Пусть проведет с ней неделю. Не стану отнимать его фантазию. А потом, в субботу вечером, явлюсь и смогу ее затмить…

– Ты не против? – наконец спросил Мартин.

Я улыбнулась про себя в темноте.

– Ничуть.

– Хорошо, я подумаю.

В понедельник он уезжает на север.

3

Пятница, 3 июня

Странная выдалась неделя. Без Мартина в доме непривычно. Кто знал, что человек может занимать столько места, даже отсутствуя? Конечно, его вещи никуда не делись: книги, одежда, разное по работе – в общем, то, что мне трогать нельзя. Целые комнаты – кабинет, подвал, чердак, – куда мне нельзя ходить. Как же так получилось? Как мог дом – наш дом! – так легко превратиться в его дом? Признаю, мы получили его в наследство от двоюродной бабушки Мартина, и все-таки я здесь убираюсь, покупаю мебель, кладу на место вещи, занимаюсь интерьером. Без меня дом остался бы как при бабушке: с бронзовыми часами на каминной полке, фарфоровыми статуэтками собак и ситцевыми обоями. Однако я блуждаю из комнаты в комнату, как призрак, и поражаюсь нашей с Мартином жизни, в которой мы никогда не были по-настоящему вместе.

В понедельник я весь вечер провела в его кабинете за компьютером и копалась в файлах, борясь со стыдом. Во вторник лежала на диване в пижаме, ела торт, пила вино и смотрела телевизор. В среду сходила на последний урок вокала с Чарли. Она пожелала мне удачи, научила новому дыхательному упражнению и сказала, что я выступлю блестяще. В четверг я пригласила подружек пить коктейли и веселиться. Было и волнительно, и страшно, как полуночные набеги на кухню в книгах о школах-пансионах, которые мы читали в детстве. Мы обсуждали бег, музыку и мужчин, а когда Мартин не выдержал и позвонил, не дождавшись моего обычного звонка, мы шикали друг на друга и хихикали, как школьницы. А сегодня…

Что ж, сегодня я сходила в парикмахерскую и сделала стрижку, причем не «боб» до плеч, как обычно, а смелую «пикси», и вдобавок покрасила волосы не в родной коричневый, а в кричащий, жизнерадостный рыжий. Мне нравится. Я сама на себя не похожа. Потом я вернулась домой, сделала восковую эпиляцию ног и упражнения Кегеля, надела черное платье, лакированные туфли, кулон Леони и отправилась на встречу с Айрис. На сей раз не в нашем обычном месте, а в Вест-Энде, в баре, о котором писали в еженедельнике «Тайм-аут».

Место подобрано очень тщательно. Там нас никто не узнает. Я искала что-нибудь миленькое, ведь мы с Айрис больше не увидимся, и в то же время безопасное и подходящее моим целям.

Разумеется, Айрис ни о чем не догадывалась. Мой «дом» стоял нараспашку: зеркала блестят, двери зазывно открылись. Не так-то просто было этого добиться. Отбросить мысль, что я предательница. «Иного выхода нет, – напоминала я себе. – Как же я буду скучать! Мы ведь с ней подружились».

Айрис, как всегда, опоздала, и посетители сворачивали головы на ее лаймово-зеленое платье-мини в сочетании с ботинками. Я уже заказала коктейли. Правда, себе безалкогольные. Мне нужна была ясная голова, нужна была беспощадность. Я знала: чем больше Айрис выпьет, тем труднее ей будет заметить мое вмешательство. А я так надолго затаилась в ее «доме», не шелохнувшись, что она почти две недели не догадывалась о моем присутствии, а я тем временем обдумывала свою стратегию.

– Охренеть, Берни, ты рыжая! – Приветствие Айрис прокатилось по помещению, прервав тихий гул разговоров. Ее лицо радостно загорелось, как игровой автомат, и я не удержалась от смеха, пока она протискивалась к столику. – А Мартин что сказал?

Я объяснила, что он ничего не знает.

– Тебе идет свобода. Не хочешь его бросить раз и навсегда?

Я лишь рассмеялась. Хотя в чем-то она была права. Мы с Мартином так долго прожили вместе, что я не представляла себя без него. Однако недавние события показали: мне доступна другая жизнь. Другая и, возможно, лучшая. Нет, я не хочу разводиться с Мартином. Но мне понравилась свобода. Понравилось снова быть хозяйкой дома. Быть хозяйкой самой себе.

Пусть так и останется, – искушает самый потаенный внутренний демон. – Необязательно возвращаться к прежней жизни. Необязательно порывать с Айрис.

Нет, обязательно. Теперь я точно знаю. От Айрис много проблем. Проблем, которые могу решить только я.

– А что там с уроками вокала? Готова петь в караоке?

– Не совсем.

Я отходила на девять уроков с Чарли и понемногу овладеваю своим голосом. А вот использовать его пока трудно. Словно он и не мой вовсе. Прежде я осмеливалась петь только в хоре. Хотя, наверное, тут то же, что и с бегом. Самое сложное – признать: я могу петь.

– Да все будет нормально! – отмахнулась Айрис. – Что вообще сложного в пении? Открываешь рот, и выходит звук.

Саму Айрис от пения на людях ничто не останавливает. По субботам она ходит в караоке-бар и частенько поет I Will Survive[36] на манер панковой Дебби Харри.