Осколок

Когда Марку было двенадцать лет, он удивил свою мать заявлением, что убираться в своей комнате противоречит законам природы. Тогда из триллера Майкла Кричтона он впервые узнал о феномене энтропии – термин из термодинамики, – из которого в том числе можно сделать вывод, что все в природе стремится к состоянию величайшего хаоса. Как покрышка теряет давление и рисунок протектора, футболка выцветает при стирке, рубашка изнашивается, а черепицу приходится со временем заменять, так и человек когда-то распадается на составные части; теряет энергию, которая удерживала его сверхсложное тело. Он заболевает, стареет и умирает. Поэтому зачем тратить свою короткую жизнь на то, чтобы наводить порядок, если силы природы все равно сводят на нет любые усилия?

После этого доклада его мать уперла руки – которые в воспоминаниях Марка всегда были в желтых резиновых перчатках – в широкие бока, запрокинула голову и громко рассмеялась:

– Хорошо, тогда я, в свою очередь, не буду больше давать тебе карманные деньги, потому что ты все равно их просто потратишь.

Сегодня, спустя двадцать лет, могло сложиться впечатление, что Марк пошел тогда на эту сделку. Его квартира по-прежнему выглядела как идеальный объект изучения для исследователя хаоса.

– Господи… – Войдя внутрь, Константин шумно втянул ноздрями воздух, словно ожидал, что подобный беспорядок должен источать отвратительную вонь. Но в квартире пахло только отциклёванными деревянными половицами, краской, и эти типичные запахи ремонта стояли в воздухе с переезда Марка.

– Что здесь произошло? – спросил Константин, стараясь не наступать на многочисленные предметы, валяющиеся повсюду в маленькой прихожей.

– Ничего. – Марк отодвинул ногой стопку CD-дисков. – Я уронил коробку.

– Одну?

Между пультами управления, папками с документами, двумя удлинителями, опрокинутой лампой, тремя фотоальбомами и многочисленными книгами на полу лежали перевернутые цветочные горшки. Все растения засохли, даже кактусы.

Марк перешагнул через коробку для переезда, содержимое которой валялось в прихожей и которую он слишком надолго оставил стоять под дождем. Картонное дно настолько размокло, что не смогло удержать всего, что без разбору было в коробку накидано. Как назло, последняя коробка, которую он и без того хотел оставить мусорщикам. Он так на себя разозлился, что со всей силы швырнул коробку с балконными растениями о входную дверь.

«В приступе ярости».

Еще одно новое качество, которое обнаружил в нем скальпель скорби.

– Что же со мной произошло? – пробормотал Марк, пройдя в гостиную, чтобы включить торшер, который одновременно служил подставкой для DVD.

Это самое большое помещение двухкомнатной квартиры выглядело получше, хотя на полу стояли неоткрытые коробки, как сброшенные из вертолета посылки с гуманитарной помощью. Так как в комнате не было ни полок, ни шкафов, где Марк мог бы разложить свои нехитрые пожитки, он, как коммивояжер, жил на чемоданах. То, что ему было нужно, он брал прямо из коробки, если, конечно, находил. Сандра была человеком практического склада, она наверняка подписала бы все коробки.

Марк услышал, как в соседней комнате открылась дверь шкафа, и медленно опустился на черный кожаный диван, который грузчики поставили посередине комнаты лицом к окну. Крупные капли дождя, которые ветер время от времени швырял в оконное стекло, создавали неподходящую уютную атмосферу в этой натопленной сумеречной гостиной.

– Никого нет.

Он обернулся к Константину, которому удалось бесшумно войти в комнату, несмотря на свои подбитые гвоздями кожаные подметки.

– Ни в спальне, ни в кухне, ни в ванной. Я даже под кроватью проверил. Здесь нет никого, кроме нас.

– Этого не может быть, – устало сказал Марк, хотя знал, что его тесть говорил правду. Он понял это уже в ту секунду, когда ключ подошел и дверь открылась. В гостиной все выглядело так же, как сегодня утром, когда он уходил.

Сандра не была педантичной и, как и Марк, обладала даром в два счета превратить прибранную комнату в поле битвы. Но она обожала растения и ни за что не вырвала бы свой любимый бонсай, оставив лежать рядом с горшком. А этот факт означал лишь одно…

Сандры здесь не было. Никогда.

Марк почувствовал, что Константин сел рядом с ним.

– Я теряю рассудок, – прошептал он с закрытыми глазами.

– Нет, не теряешь.

– Я в этом уверен. – Марк помассировал виски и снова ощутил тошноту, которая томилась и набухала в нем. – Я ее видел. Я мог протянуть руку и коснуться ее.

– Вот, возьми это.

Марк поднял глаза. Видимо, его тесть нашел на кухне пластиковый стаканчик, который теперь протягивал ему. Себе он взял бокал для виски с отколотым краем.

– Выпей, это просто вода. Когда человек находится в шоковом состоянии, ему необходимо много воды.

Тонкий пластик хрустнул, когда Марк взял стаканчик. Вода в нем поблескивала, как поверхность темного озера, и Марк застыл в нерешительности.

– Просто вода?

– За кого ты меня принимаешь?

Константин поставил свой бокал на журнальный столик. Затем взял у Марка пластиковый стаканчик и осушил одним глотком.