Осколок

Он отодвинул пальто в сторону и вспомнил о дифирамбах маклера, словно обыкновенный домофон являлся новейшим изобретением космического значения и одновременно оправданием для неадекватно высокой арендной платы.

Когда он снял телефонную трубку, раздался звонкий пищащий сигнал. Затем оса перестала жужжать.

— Да? — прохрипел он в трубку и почувствовал почти облегчение, получив ответ. Хотя это был голос человека, от которого он только что сбежал.

— Вы можете говорить?

Эмма. Ее заискивающую робкую интонацию невозможно было спутать.

Марк уставился на домофон, не в состоянии ответить.

— Алло? Он еще у вас?

В трубке щелкнуло, и Марк совладал с голосом:

— О ком вы? Откуда вы знаете, где я живу?

— Я последовала за вами.

— За мной? — тупо повторил Марк.

— Да, в полицию. И сюда. Я видела, вы с ним исчезли.

— С Константином?

— Я не знаю, как его зовут. Я лишь знаю, что он из тех.

«Из тех?»

— Теперь спуститесь наконец, пока не поздно.

Марк помотал головой, словно Эмма, стоящая на улице, могла это видеть.

— И снова угодить в вашу ловушку?

— В какую ловушку? О чем вы говорите? Это за мной охотятся.

«Охотятся?»

— Послушайте… — голос Марка дрожал. — Я не знаю, кто ваш заказчик, но…

— Ради бога, какой заказчик? Я так же в бегах, как и вы, одна. Полагаюсь только на себя.

— Вот как? Тогда с кем вы говорили обо мне по телефону в гостиничном номере?

Эмма вздохнула:

— А, так вы поэтому… Я потом вам объясню.

— Нет, сейчас. Кому вы звонили?

В трубке снова щелкнуло, и шум усилился.

— На свою голосовую почту.

— Простите?

Она замялась.

— Каждый час я звоню сама себе и оставляю на автоответчике сообщение, где я нахожусь, с кем встречаюсь и что собираюсь делать. Просто из предосторожности на случай, если со мной что-то случится или мою память снова сотрут.

— И я должен в это поверить?

— Зачем мне вас обманывать? Я сама нуждаюсь в помощи. Хотя в настоящий момент вы находитесь в большей опасности, чем я. Поэтому спуститесь ко мне. — У нее перехватило дыхание.

— В своей квартире я точно в большей безопасности, чем с вами внизу.

— Чушь, я жду уже полчаса и не видела, чтобы кто-то выходил из дома. Это означает, что он все еще у вас, то есть вы…

— Я один, — перебил ее Марк.

— …Вы в большой опасности, потому что программа продолжает работать.

— Я не участвую ни в какой программе! — закричал в трубку Марк.

— Участвуете. И я вам это докажу.

— Как? — спросил Марк и вдруг затылком ощутил дуновение воздуха, словно кто-то шевельнулся за ним. Он обернулся, и его глаза округлились от страха.

— Она еще жива, — прошептала Эмма. — Спуститесь, и я вам докажу. — Ее голос едва доходил до него.

— Это невозможно. Этого не может быть.

Он не осознал, что произнес свои мысли вслух, но увидел это по своему дыханию. Холод ему не мерещился; он, как жидкий азот, проникал в квартиру. Через широко открытое окно в гостиной. Окно, которое он только что закрыл.

34

Марк запер входную дверь снаружи, хотя знал, что это не спасет его от невидимой угрозы. То, что за ним следовало, нельзя было остановить физическими барьерами. Безумие было как туман, который проникал в его разбитую жизнь через все щели. И поэтому оставалось только бежать, чтобы в его клубах еще больше не потерять ориентиры.

Выбежав на улицу, Марк предполагал, что снова окажется один. Поэтому почти испугался, увидев Эмму, которая действительно ждала его в своей машине. Старый «жук» парковался во втором ряду, и Марк не с первого взгляда определил, что тот блокирует его собственную машину. Она стояла на том самом месте, где он искал ее несколько часов назад.

— Ну же, садитесь, — крикнула она, глядя в зеркало заднего вида. Двигатель, до этого глухо стучавший, взревел, когда она нажала на педаль газа, показывая тем самым свое нетерпение, но Марк был в смятении из-за своей вновь объявившейся машины. Как в трансе, он обошел вокруг «жука» Эммы и рассматривал свой «мини», словно никогда в жизни не видел автомобиля.

— Что такое? — Снова взревел мотор.

— Момент, — крикнул он, не оборачиваясь, и ощупал карманы в поисках ключа, пока не вспомнил, что уже давно снял его с общей связки.

Он приложил руки козырьком к лицу и прижался к мокрому стеклу. То, что материализовалось здесь в последние минуты, было его машиной. Неиспользуемая со дня аварии спортивная сумка лежала за водительским креслом, на задних сиденьях валялись старые газеты, пустой пакет из «Макдоналдса» и пустая тара, а в прикуривателе торчал спутанный кабель от его сотового телефона.

— Черт возьми! — в ярости выкрикнула Эмма и заглушила двигатель. Марк услышал, как заскрипели петли двери, когда она вылезала из машины; сам же он оглядывался в поисках подходящего предмета, чтобы разбить стекло.

— Что вы там делаете? Нам нужно ехать.

— Куда?

Он нагнулся за булыжником, который торчал из тротуара, и попытался вытащить его. Но пальцы Марка постоянно соскальзывали с влажной поверхности.

— Вы что-то потеряли?

«Да, рассудок».

Он заглянул под машину и увидел ее сапоги. Она стояла рядом с небольшой лужей прямо на проезжей части и беспокойно переступала с ноги на ногу.