Осколок империи

– Не должно, – кивнула Лена, заметно успокаиваясь. Но тут же вспыхнула, заявив: – А спать, Алекс, будете на диване в гостиной! И не подсматривать.

Не выдержав, я от души рассмеялся. Вот ведь наивное, но прелестное юное создание. Не удивлюсь, если ко всему прочему еще и невинное. Это ж надо такое придумать!

– Элен, мне такое как-то… и не по чину, – отсмеявшись, выдавил я из себя несколько слов. – К тому же времени на сон много не будет. Будешь учить, воспринимать, тренироваться применять кое-какие навыки на практике.

– И когда?..

– Когда начнем? Да можно прямо сейчас, несколько свободных часов у меня есть.

Вновь вспышка, на сей раз энтузиазма. Ничего, красна девица, скоро он пройдет, а останется лишь понимание необходимости дальнейшей работы. ты будешь уставать, проклинать все и вся, но вряд ли запросишь послаблений. Уверен, что ты не такая, внутри у тебя есть стальной стержень. Тот самый, который раньше был у многих, а теперь, при нынешней власти, стал замечаться все реже и реже.

Обещаю, я покажу тебе многое. Это и в моих интересах. Прежде всего в моих. Ты, именно ты станешь той отмычкой, которая откроет для меня потайную дверцу за пределы СССР. Не с целью покинуть мою искалеченную Родину. По крайней мере не сейчас. Мне жизненно необходима связь. Связь с теми, кому можно доверять, с теми, кто «со мной одной крови» И да помогут нам в этом боги… или демоны, лично для меня давно нет никакой разницы.

Глава 19

Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ путем победы над врагом до Учредительного собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад своей новой государственной жизни. Предать же Россию в руки ее исконного врага – германского племени и сделать русский народ рабами немцев я не в силах и предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама русской земли…

Л. Г. Корнилов, генерал, Главнокомандующий Русской армии. Высказывание, приписываемое ему по поводу заключения большевиками позорного Брестского мира