Осколок империи

Автомобиль, в котором ехали я и Петров, вел себя скверно, хотя вины водителя в этом не было. Просто это была откровенно старая колымага, к тому же на первый взгляд со стороны, даже опытный, находящаяся чуть ли не на последнем издыхании. Ну да жаловаться нечего, именно такую и заказывали, чтобы не привлекать внимания сверх необходимого. На таких работники ОГПУ не ездят. И дело вовсе не в марке машины или окраске, а именно что в ее дряхлости и готовности того и гляди развалиться на составляющие. Хотя… Уверен, что несмотря на тряску, скрип всеми деталями и прочие прелести, это авто еще какое-то время побегает, причем без серьезных поломок.

Водитель по имени Федор, фамилией которого я, признаться, так и не поинтересовался, был молчалив и сосредоточен. Хорошо, ведь желания почесать языком я в принципе не испытывал. В отличие от Петрова, который засыпал нашего шофера десятками пустопорожних фраз. Просто так, без видимых и скрытых целей. Трепло – оно и есть трепло.

Мне этот шумовой фон не мешал, но вместе с тем и не радовал. Удалось войти в привычное состояние безразличия к окружающему миру и отстраненности. В таком варианте лучше всего отслеживать возможные изменения обстановки, да и интуиция обостряется. Ехать-то уже недолго. Минут пять-семь и вот она, та часть Красной Пресни, где обитает Михаил Панкратович Шинкарев, наша сегодняшняя цель. С виду неприметный работник народного комиссариата почт и телеграфов, а на деле довольно влиятельная персона, имеющая даже выход на одного из заместителей самого наркома, Антипова Николая Кирилловича. Хорошая фигура в качестве агента иностранной разведки, очень полезная. Незаметный человек, можно даже сказать, серенький, но умеющий давать своевременные советы и подсказывать неожиданно полезные решения вышестоящим. К тому же не рвущийся занимать видное место в наркомате, но верный идеям коммунизма. На таких обычно при проверках внимания не обращают, это закон. Тем более в Стране Советов, где показная верность идеологии частенько превозмогает здравый смысл. Так что французы молодцы, грамотно ввели агента. И не одного его, что характерно.

Наш автомобиль свернул с Красной Пресни и, проехав еще немного, остановился. Все, прибыли. Теперь совсем немного пешочком прогуляться – и будем у цели. Хорошо, что Шинкарев большой семьей не обзавелся, лишь жена да сын, который вообще живет и работает в Харькове.

– Федор, остаешься здесь, – отдаю приказ шоферу. Видя, что ему так и хочется что-то возразить, примораживаю болезного очень нехорошим, обещающим неприятности взглядом. – На тебе наш транспорт. Иван, идем. И поменьше непреклонности во взгляде. Ты не чекист сейчас, а простой человек.

Ну вот, один сидит себе за рулем, уже не порываясь оказывать поддержку. Второй хоть немного, но пригасил те ощутимые «волны», что идут от облеченных властью людей. Признаться, этим почти все чекисты грешат по вполне понятным причинам. Это то самое ощущение, когда из грязи да… не в князи, конечно, но сразу на десяток-другой ступенек по той самой лестнице. А она в Стране Советов очень своеобразная. ОГПУ и вовсе занимает отдельный сектор, стоящий поверх обычных и сбоку от партийных «товарищей».

Короткая прогулка по все еще не отошедшей от зимы Москве. Ага, вот и нужный нам дом. Обычный ход и… черный. Причем черный ход вполне себе рабочий, двери не заколочены, что встречается не так часто. Так что…

– Иван, блокируешь черный ход. Если кто попытается уйти – бей по мордам. Сильно, но чтобы не покалечить. Хотя нет, как раз лицо лучше не трогать. Один синяк – и прости-прощай возможные ходы в игре с французами.

– Это как?

– Да никак. Просто по лицу не бей, вот и все.

– А-а! – протянул Петров. – Ну тогда я пошел.

– Иди уже.

Нет, с такими надо как можно более простыми словами. А то велик риск, что ни черта не поймут и наворотят дел из-за банального желания сделать как лучше, не понимая толком, что именно будет в конкретной ситуации «лучше».