Осколок Нави

Убедить людей оказалось намного сложнее. При Озаре они жили довольно хорошо, а потому в страхе за будущее отказывались принимать новую власть. Лекарь помог нам посеять зерно сомнения в их умах. Он рассказал, что молодой князь страдал безумием. И именно поэтому Ирица заперла его в сундуке – боялась, что тот поддержит нас, откроет народу страшную правду. Однако этого было мало. В знак дружбы и доверия мы отозвали всех ратников с границ наших княжеств. Выбор нового князя тоже предоставили людям, а пока народ собирался с мыслями – насущные дела взяли на себя Мрежские бояре, которых Озар, как оказалось, всегда старался держать в отстранении.

Батюшка дал добро на нашу с Мстиславом свадьбу, но с одним условием: все должно произойти на воронецкой земле. А для этого нам предстояло как можно быстрее отстроить новый княжеский терем и решить все проблемы, связанные с переносом столицы. Осенью я заняла новую, просторную светлицу, а зимой мы наконец подготовились к свадьбе. Светана настаивала подождать до весны, но Брезгородский князь наотрез отказался. Он отправил к нам лучших мастеров на подмогу и взвалил на себя все неурядицы Мрежского княжества, оставшегося без твердой руки. Бояре не могли договориться, назревала смута. Мы четко осознавали, что вскоре придется вмешаться в их дела, однако сперва хотели все же немного порадоваться, и сыграть веселую свадьбу.

Иногда Мстиславу удавалось навестить меня, но чаще мы писали друг другу длинные письма. Я рассказывала о новом тереме, про насущные заботы и о том, как наскучила мне нянюшка со своими советами да уговорами подождать травеня. А он описывал светлицу, которую обустроил для нас и всякий раз сетовал на время, что тянется слишком медленно. И хотя мы оба не сидели без дела, ожидание все же казалось мучительным. Помимо писем я каждую седмицу получала щедрые подарки от Брезгородского князя.

– К чему посылать сюда все эти безделушки? Все равно уедешь в Брезгород к мужу и заберешь все это с собой, – ворчала Светана, наткнувшись на очередной ларец, который было уже некуда ставить.

– Дотянем до весны, и их будет еще больше, – только смеялась в ответ я.

Так нянюшка убедилась, что в зимней свадьбе были свои прелести. Меня же вовсе не пугали морозы, хоть я всегда и представляла себя летней или осенней невестой.

Новый Воронецк гудел в ожидании пышного пира. Пушистое снежное покрывало окутало обширные поля, избавив народ от работы. Люди катались на санях, согревались веселыми плясками и каждый день толпились на базаре. Я чувствовала покой и тихую радость. Совсем не верилось, что когда-то я сбежала из терема с безумным князем и едва не стала его женой по глупости.

Брезгородского князя встречал весь стольный град. Отказавшись переждать холода, он въехал на наш двор краснощекий, с припорошенными морозом бровями и ресницами. Он заприметил меня сразу. Путь Мстислава из Брезгорода по замерзшей реке длился больше двух седмиц, но глаза его, лишенные усталости, светились от счастья.

– А ну спрячься! – дернула меня за руку Светана, уводя от окна. – Успеешь еще наглядеться.

Просто так жениха ко мне не пропустили: заставили выкупить двери, ведущие в терем и в общую горницу. Снизу доносился звонкий смех чернавок, голоса батюшки и воеводы. Я прижалась к двери, вслушиваясь в разговоры, и уже давно приоткрыла бы ее, ежели б не Светана. Настало время, и она вывела меня к гостям с покрытой платком головой. Шустрые девицы жениху и шагу навстречу ступить не дали – заставили вновь расщедриться. Я смотрела на него сквозь плотную пелену, но видела лишь белый свет и очертания его кафтана с широким меховым воротом.

Но вот он приблизился. В тот миг все затаили дыхание, а может, мне это всего лишь показалось. Раз – и платок слетел с моего лица. Синие глаза вновь затянули меня в свою чарующую глубину. Я позабыла обо всем на свете, и готова была поспорить, он тоже. От мимолетного сладостного наваждения нас пробудил громкий голос князя.

– Все во двор!

Чернавки похватали свои тулупы, шерстяные платки, метлы и побежали в сени. Светана следила, как Мстислав помогает мне одеваться, и на глаза ее наворачивались слезы. Черная соболиная шуба, которую привез для меня жених, оказалась теплой и очень мягкой. Я с наслаждением вдыхала свежий аромат мороза, когда он укутывал меня в пушистые меха. Сегодня Мстислав преодолел последние пару верст, а потому он провел в пути всего ничего, однако одежда его насквозь пропиталась бодрящим зимним духом.