Осколок (СИ)

Раздолбон, само собой не Василию, а всему остальному дружному коллективу автоколонны, устроил новый начальник, вернувшийся из рейса с перекошенным и потемневшим лицом, с пепельными прядками в чёрных прежде волосах.

Темнеть и перекашиваться лицо начало буквально с первого километра и на протяжении всех долгих 443-х километров всё больше и больше темнело и покрывалось тяжёлой думой.

Ибо нашёл Василий на трассе не один комплект ключей, а три, причём в сумках два, а остальное - россыпью. Да отвёртки, крепёж, патрубки, два домкрата, смазку, канистру(!) масла, ремень не один... Из всего найденного можно было спокойно собрать автомобиль с двигателем внутреннего сгорания, а если очень постараться, то хватило бы и на маленький самолёт.

Что такое бесхозяйственность и разбазаривание знаете? Это преступлением называется, и за это что бывает? Правильно, наказание. В те годы наказание за такого рода преступление могло оказаться и высшей мерой.

Потому-то и устроил новый начальник показательный раздолбон, что очень ему не хотелось ни высшей, ни какой-другой меры.

Так-то вот.

Однако, вернёмся к истории.

Очень-очень быстро слухи о талантах Василия распространились повсеместно, достигли, вероятно, властных ушей, и был он пересажен с водовозки на полуторку и начал колесить по трассе, доставляя ответственные грузы в самые глухие места.

Но не только с грузами ездил Василий.

Часто стала с ним ездить по разным бухгалтерским делам жена всесильного начальника магаданского лагеря, по совместительству главный бухгалтер того же лагеря.

Так ей было спокойно, когда за рулём сидел Василий, что стала она придумывать всякие хитрости, чтобы ехать именно с ним. Однажды из лазарета его перебинтованного украла - он фалангу указательного пальца топором себе случайно рубанул, на него и дело завели за членовредительство. Так она дело это умудрилась потерять - стащила из строевой части, вроде как мужу понесла и по дороге где-то потеряла, а раз нету бумажки, так и дела нету. Потом в лазарет явилась и именем мужа своего приказала Василия немедленно выписывать.

И с ещё незажившим обрубком, забинтованный, Василий прямо из лазарета сел в кабинку и повёз главбуха по главбуховским надобностям.

Кто знает, почему она выбрала именно Василия? Скорее всего, просто он был единственным, кому она доверяла и на чей водительский опыт и мастерство полагалась, тем более, что трассу Василий вскорости выучил наизусть и мог даже с закрытыми глазами довезти, куда было угодно.

Так что поездки становились всё более частыми, чуть ли не личным шофёром сделался Василий.

Всё бы ничего, но только про поездки эти люди начали болтать невесть что...

Кто не знает, что такое напраслина, тот ещё не догадался, остальным уже всё стало ясно.

Как-то под вечер собралась в большой квартире всемогущего начальника магаданского лагеря большая компания друзей-приятелей-сослуживцев-соседей и ещё бог знает кого, чтобы отметить событие общее для всех и для всей страны - праздник какой-то был.

И испив чаши разведённого водой спирта полные,

и закусив балычком да икоркою,

и захмелев,

стали они подшучивать друг над другом,

и стало им весело,

и чтобы стало им ещё веселее,

они испили ещё разведённого спирта,

и закусили снова икоркой да балычком,

и после того, как испили они по третьему разу,

сделалось им настолько весело,

что стали все как бы родными,

и шутили не уставая друг над другом и над всеми,

и над женою начальника шутили,

и смеясь говорили, что любовь у неё есть на стороне,

и называли, что это Василий...

И наступила ночь,

и когда все разошлись,

и остались начальник и жена его одни,

то начал он темнеть лицом и курить папиросы,

и имя им было «Герцеговина Флор».

Вот нет чтобы поинтересоваться хотя бы: «Так мол и так, любящая супруга, жена моя, что вы можете сказать в своё оправдание?»... А он взял и такую штуку отчебучил: вынул из пачки заготовленных бланков один, с двумя факсимильными подписями и свою к ним приставил и в нужной графке чего-то там черканул - подписал, значит, приказ: «зэка номер такой-то расстрелять», это Василия, то есть, и дату аккуратненько проставил. Отдал вестовому бумаженцию, чтобы в канцелярии оприходовать по форме и к делу подшить и велел начальнику автоколонны немедленно передать приказ: как явится из рейса «зэка номер такой-то», так должен быть немедленно арестован и посажен до приведения приговора в исполнение, то есть до утра, в карцер.