Осколок солнца

— Она любит тебя. Ты сделала мне признание… Мне тоже хочется тебе открыться. Я очень дорожу своей женой. Она озарила мою жизнь таким счастьем, о котором я и не мечтал. И всё же есть одно место, которое скребётся каждый день и не даёт мне покоя. В этом месте сидишь ты. «А что, если?..» — этот вопрос я задаю себе каждый день. Встреться с ним. Тогда, возможно, я перестану мучить себя тем, что когда-то оказался не столь изобретателен и настойчив.

— Хорошо, — вздохнула я, — но только ради тебя. И, Лиам, перестань корить себя.

Лиам кивнул и ушёл. Эта новость не то, чтобы удивила меня, но всё равно выбила почву из-под ног. До этого на деловых встречах и официальных приёмах за меня отдувался Лиам. Он прав: Правительница земель Турии не может всё время прятаться от советника Марьянм, нашей встречи не избежать… Я размышляла, а тем временем ноги несли меня в единственное спокойное место в замке, к зимнему саду.

— И что я ему скажу? — Произнесла я вслух, всё ещё сжимая в руках подарок Майи. — Здравствуйте, господин советник Марьянм, помните меня? Когда-то вы были мне очень дороги, настолько что я шла, ведомая вами по тропе, выстланной искусной ложью. И, конечно же, жизнь несовершенная штука, но… Ах, да какая разница! Наверняка надо будет просто официально улыбнуться и пожать друг другу руки. Огненный дьявол, почему же тогда так больно!!! — уже со злостью выкрикнула я, пиная старый фонтан и бросая под ноги лиловый ворох шелковой ткани.

— Можно просто начать с «Привет».

Я замерла от ужаса того, что, во-первых, в комнате был посторонний, а во-вторых, этот посторонний и был тот, кому предназначалась вся эта душещипательная сцена. Повернувшись лицом к камину, я увидела, что в кресле сидел Таро.

— Мне кажется, что Лиама пора уволить.

— Боюсь, совет Турии в таком случае лишится слишком ценного сотрудника.

Я села в другое кресло. Таро же наоборот встал и начал ходить из стороны в сторону возле камина. Я наблюдала за его движениями, за изменившимися от времени чертами лица. Он коротко остриг волосы, но они по-прежнему продолжали виться. Морщины вокруг глаз и на лбу стали глубже.

— Арэя, выслушай меня. Я хочу, чтобы ты если не простила меня, то хотя бы поняла… В тот последний день я шёл к тренировочному залу, чтобы сообщить тебе известие от Илхама. Я намерен был ехать с тобой в Турию, как и говорил, как и желал того больше всего на свете. Но когда вошёл, то увидел, как, задыхаясь, на полу лежат Мария и Широ, — он говорил всё быстрее и быстрее, глотая окончания и словно скороговоркой выкладывал заученное душою признание. — В тот вечер ты сказала мне, что в своих попытках защитить тебя или сестёр я делал всё только хуже. И ты была права. Но не в тот день. Приставив меч к твоему горлу, я спасал не только жизнь сестёр, но и тебя от самой себя… Я знаю, то, что я сделал, причинило много боли нам обоим, но я рад, что мать открыла тебе правду. Не знаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы иллюзия не раскрылась. Мне кажется, я бы сошёл с ума от сомнения, ведь никогда бы не смог понять, будешь ли ты со мной, если признаюсь в содеянном. Когда я увидел тебя на арене, ты мне показалось такой яркой и…

— Таро, — я подошла к нему, жестом призывая закончить этот монолог. — Я простила тебя давным-давно. Хотя бы потому, что, если бы не ты, я никогда не смогла бы вернуть жизнь в колыбели Турии и стать той, кто я есть сейчас. Ты защищал свою семью. Сегодня, видя детей на руках моих братьев, я понимаю, что поступила бы точно так же. Если на то будет твоя воля, советник земель Марьянм, — я положила свою ладонь ему на щеку, и он громко втянул носом воздух, — мы будем править как истинные союзники и положим то начало для наших земель, к которому когда-то так стремились наши родители.

Он взял мою руку в свою, одновременно вложив в неё холодный металлический предмет. Отпуская её, он произнёс:

— Сердце Марьянм принадлежит Марии. И только двум Правительницам решать какое будет начало для наших земель. Но моё сердце — осколок твоего солнца.

Я открыла ладонь и увидела на ней кольцо с магическим янтарём, который когда-то вручил Правительнице Марьянм мой собственный отец.

КОНЕЦ.