Осколок солнца

— Отойди, мне нужно кое-что попробовать, — Лиам удивленно посмотрел на меня, но я уже творила в руках заклинание, которое должно было положить конец тому, что должно было умереть. Я не была уверена в том, что моя догадка верна. Но слова Лалобы не выходили у меня из головы уже много ночей подряд: «Возрождающий цветок носит также название “Капля солнца” или “Осколок солнца”. А ещё строчка из легенд об огненных Дэвах: “Поместила остатки огня в возрождающий цветок”».

Но когда заклинание уже готово было сорваться с моих ладоней, я почувствовала, как что-то сбило меня с ног.

— Не смей, — глухим голосом предупредил Лиам.

— Что должно умереть, то умрёт, — ответила я, вставая и отряхивая от одежды пожухлую траву и пыль. И вновь попыталась сформировать заклинание, но почувствовала справа от себя движение фламберга. Я пригнулась и достала клинки.

— Я не дам тебе уничтожить то последнее, что осталось, — он громко сглотнул слюну, но всё же закончил, — от него.

— Ты не понимаешь, — говорила я в тот момент, когда наши клинки скрещивались, всё набирая и набирая темп.

Лиам попытался сделать подсечку, но я, с неведомой для меня ранее грацией, перепрыгнула на другую сторону от него и прошлась лезвием по боку. Несмотря на рану, Лиам не останавливался. Он двигался самоуничтожительно быстро, словно нарывался на мои клинки специально. Или мои навыки боя после занятий в Марьянм действительно изменились? Мария была права: я видела силу Лиама, то, как искусно его фламберг рассекал полночный прохладный воздух. Но он двигался слишком прямо, слишком расчётливо и оттого скованно. Уже из нескольких ран на его теле сочилась кровь. Намеренно я стала замедляться. Лиам заметил это и, тяжело дыша, прорычал:

— Ты просила сразиться с тобой на равных, так сражайся!

— Я больше не буду с тобой драться, Лиам. Ты мой брат. И в том, что произошло, нет твоей вины.

Он кинулся на меня, но я направила в него заклинание, которое лентами из огня и воды окутало его, не давая пошевелиться. Затем выпустила из ладоней несколько лент яркого пламени, обвитых тысячью порхающих бабочек, окутывающих символ сгоревшего солнца Марьянм. Алый клён с треском озарил полночное небо Турии своим пламенем. Скованный лентами Лиам упал на колени, не отводя глаз от горящего дерева. На коленях я подползла к нему и обняла за плечи. Я знала его боль. Дерево Хэнда — символ могущества того, кого мы считали сильнейшим и всезнающим, того, кто не сдавался, но теперь был пожран и обглодан своим же огнём.

Песчинки пустыни разносят новости быстрее и достовернее людей. Вести о кончине моего отца и оборвавшем нить его жизни фламберге догнали меня ещё в порту Страны Песков.

Мы смотрели на полыхающее дерево, а сзади, срываясь на бег, приближались юные Хэнды, выбежавшие из замка. Когда последний отблеск пламени погас, я прошла по обжигающему ноги пеплу и приблизилась к сердцу клёна — его корням. Мои братья стояли позади и наблюдали за мной. Я вытащила из волос шпильку с украшающим её «Осколком солнца» и с силой воткнула в тлеющие остатки былого. Длинные черные волосы рассыпались по моим плечам. Затем, призвав магию Дэвии, ленты чистейшей воды окутали пространство вокруг меня, давая жизнь тому, что должно жить. На моих глазах «осколок солнца» расплавился в ещё горящих углях, превращаясь в росток возрождающего цветка. И вновь, выпуская из правой руки дар Хэнда, а из левой — дар Дэвии, я соединила две стихии. Пепел поднялся в воздух. Я услышала, как Хэнды закашляли и стали отходить назад. Спустя несколько минут вихрь из огненных и водных лент вперемешку со столпом пепла осел. А на его месте выросло упругое молодое дерево с белолунным стволом. Когда я прикоснулась к нему, то увидела, как на нижней ветке распустился хрупкий лиловый цветок, окаймленный тонким алым листом.

Я обернулась, и семь спин, облаченных в черные рубашки с вышитым на спине золотым солнцем Хэнда, согнулись в едином, полном преданности поклоне.

ЭПИЛОГ

… шесть лет спустя…

Тронный зал полон бегающих в хаотичном порядке детей. Ужин воскресенья последние несколько лет всегда проходит именно так. Уже не юные, но всё ещё молодые Хэнды со своими семьями сидят за столом, громко говорят, смеются и в шутку подтрунивают друг над другом.

Жемчужиной сегодняшнего дня по случаю своего дня рождения выступает Наньи. Начиная со дня их свадьбы, Лиам каждый год закатывает в её честь самые щедрые праздники. Наньи даже как-то пошутила, что Лиам таким образом пытается соперничать с Илхамом в щедрости. Но думаю, всё дело было в неисчерпаемой благодарности, которая зарождалась в сердце Лиама, стоило только Наньи посмотреть на мужа полным восхищения взглядом. С их первой встречи у костра Лалобы и до этого дня я ни разу не заметила, чтобы Наньи посмотрела на него как-то по-другому.

Сидр льётся рекой, за окном моросит частый холодный осенний дождь. Сэм подносит Наньи подарок.

— Опять книга? Слушай писарь, у меня дома уже ни один шкаф не выдерживает твоих даров моей жене! — С возмущением восклицает Лиам.