Осколок солнца

Я почувствовала, как холодная сталь, приставленная к моему горлу, надавила чуть больше, чтобы показаться пустой угрозой. Я обернулась и увидела мужскую фигуру, закутанную в черные одежды пустыни. Магия Хэнда не могла нанести ему вреда, но он всё равно укрыл всё лицо платком, оставив открытыми лишь пару ясных лавандовых глаз. Я поддалась и опустила руки. Только теперь я увидела, что недалеко от входа на полу лежали Мария и Широ, по всей видимости, прибежавшие, чтобы попытаться спасти свою мать. Они были без сознания. Не опуская меча, Таро напряженно и тихо сказал:

— Мне пришла весть от Илхама. У беды Турии новый лик. На твоих землях, — нажимом в голосе он подчеркнул слово «твоих», — стали вымирать женщины. Тебе нужно уходить.

Я долго смотрела на него, пока он не опустил меч. Я провела рукой по горлу, где стекала тонкая рубиновая струйка, оставившая свои кровавые следы на ладони. Потом развернулась и, уже не оборачиваясь, покинула сначала стены тренировочного зала, затем замка Правительницы, а следом и земли Марьянм.

ЧАСТЬ IV «КОЛЫБЕЛЬ ТУРИИ»

«Все корень знает свой, а если нет,

То гибнет, как сухая ветвь без соков».

У. Шекспир «Король Лир».

Глава 33 «Таро»

Как только Арэя, покидая тренировочный зал, сделала последний шаг, я приблизился к Марии. Взял её на руки и вынес в коридор, попутно призывая на помощь слуг. Следом я вынес Широ и приказал подбежавшей девушке позвать целителей. Прощупав пульс и убедившись, что сёстры живы, я вернулся в зал. Мать стояла на том же месте, словно впала в забытье и не ведала, что стоит среди ядовитого тумана. Она смотрела на вытянутую перед собой левую руку с таким видом, словно перед ней предстала сама Дэвия. В короткий миг мне захотелось запечатать дверь и оставить её там, навсегда освободившись от её ожиданий. Но Дэвы чувствуют жизнь иначе, с малых лет они знают, что их корни — это кровь матери. И как бы мне не хотелось отрицать этого, я тоже был частью мира Дэв. Я приблизился к Правительнице, но на моё вопросительное: «Госпожа?», она никак не отреагировала. Я заглянул в её глаза и уже более встревоженно произнес: «Мама?». Но вновь она осталась недостижима для моих окликов.

Я перевел взгляд на её вытянутую руку и заметил, что всегда сияющее ярким магическим янтарём кольцо изменилось. Наконец, очнувшись, она повернула ко мне голову. То, что именно произошло в тот момент, я понял гораздо позже.

Она взглянула на меня полным сожаления взглядом, и мощный вихрь водной стихии закружил меня и откинул назад, за пределы тренировочного зала. Последнее, что я увидел, как Правительница земель Марьянм растворяется в густой буре, сотканной из тумана Хэнда.

Глава 34 «Лиам»

— Отец, — я поклонился Правителю, зайдя в его личные покои, но тут же заметил неладное. Всегда открытые окна сейчас были плотно занавешены тяжёлым алым бархатом. В комнате стоял запах пепла. Магистр сидел в сгорбленной позе на кресле, возле потухшего очага. В складках неопрятно скомканной мантии залег налёт пыли и сажи. Когда он поднял на меня глаза, я невольно отшатнулся, потому что в них горело само пламя.

— Лиам, ты вернулся. Она тоже здесь?

— Нет, отец. Я оставил Арэю в пустыне с Матерью всех Матерей, — он изогнул правую бровь и слегка наклонил голову, но я тут же продолжил. — Это правда, что говорят?

— Правда, мой сын. Деревня за деревней, всё ближе и ближе к столице. То, что раньше было растянуто на года, сейчас происходит за часы. Сегодня с утра ко мне приходил Тэй, его жена покидает этот мир, возможно прямо в это мгновенье, — он сделал хриплый вдох и ещё тяжелее погрузился в кресло. — Видит Хэнд, всё, чего я хотел, — чтобы Турия пробудилась ото сна магии Правителя Мурона. Но куда бы я не свернул, магия сжигает все мои труды. Ты сильнейший из Хэндов, ты должен принять правление Турией в том виде, в котором оно есть. Завтра же. Я сделал всё, что мог, но этого оказалось недостаточно для Хэнда.

— Отец, — я сглотнул и набрал в легкие побольше воздуха, но решившись сказал то, что должен, глядя прямо в его глаза. — Я передал почти весь свой дар Арэе, чтобы Хэнд возродил в ней искру жизни, которая готова была угаснуть. Во мне практически не осталось дара огня и… — не дав мне закончить, Магистр Адам закричал, отчего огонь его глаз стал ещё жарче.

— Ты хочешь сказать, что Мать всех Матерей, эта старая карга, лишила моего преемника, которого я растил как собственного сына, дара Хэнда?

Я опешил и парировал, взывая его к тому, что мне казалось незыблемым:

— Это спасло жизнь Арэе.