Оскверненный трон

Джахангир нахмурился. Первая мысль, которая пришла ему в голову, была о том, что это просто юношеское увлечение, но во всем этом было нечто загадочное. Молодая женщина, на которую обратил внимание Хуррам, должна быть племянницей Мехруниссы и, таким образом, внучкой его казначея Гияз-бека. И тут он вспомнил нечто, что сказала ему его бабушка Хамида, когда Гияз-бек появился при дворе Акбара без копейки денег и в полном отчаянии. Что же это было? Что-то вроде: «В мире происходит масса вещей, которые кажутся нам случайными, и тем не менее я часто вижу связи, существующие между такими событиями, как будто божественный прядильщик сидит за ткацким станком… В один прекрасный день этот Гияз-бек станет очень важен для нашей династии». У Хамиды был дар предвидения. Только полный идиот пропустит ее слова мимо ушей.

– Хуррам, ты все еще слишком молод, но я вижу, что твое решение твердо. Если твое сердце остановилось на этой девушке, то я не буду возражать и сам надену обручальное кольцо на ее палец как символ союза двух наших семей, – пообещал падишах. – Я лишь прошу тебя немного подождать со свадьбой.

Джахангир увидел удивление на лице сына – было видно, что тот не ожидал, что все пройдет так гладко, – а потом оно сменилось улыбкой восторга, и Хуррам обнял его.

– Я подожду – и сделаю все, о чем ты попросишь…

– Я приглашу Асаф-хана. Есть вещи, которые мы с ним должны обсудить. А до этого времени веди себя сдержанно. Не говори об этом никому, даже своей матери.

Оставшись в одиночестве, Джахангир какое-то время сидел, опустив голову на руки. Разговор с Хуррамом вызвал у него множество мыслей. В отличие от Хусрава, предательства которого он все еще не мог простить, Хуррам был верным сыном, которым мог бы гордиться любой отец. Джахангиру хотелось бы быть таким же уверенным в себе в возрасте Хуррама. А еще хотелось бы лучше знать этого своего сына, но пристрастие Акбара к своему внуку сделало это невозможным. Мальчик воспитывался в доме своего деда. И именно он – а не отец – был во главе процессии, когда Хуррам впервые пошел в школу. Но все это осталось в далеком прошлом, а в последнее время они с сыном все больше времени проводили вместе. И тем не менее падишаху удалось удивить Хуррама, так легко согласившись на его просьбу. Шахзаде крови державы Великих Моголов имеет право выбирать себе жен. Но хотя Арджуманд и происходит из благородной персидской семьи, ему никогда не пришло бы в голову выбрать ее в жены сыну. Правда, Джахангир слишком хорошо знал из собственного опыта, что от выбора родителей в данном случае мало что зависело. Такой выбор не сыграл никакой роли в случае Хумаюна и Хамиды. И падишах прекрасно знал, что сам чувствует по отношению к Мехруниссе, так что он не мог упрекнуть сына за то, что тот так безоглядно влюбился.

Кажется, женщины из семьи Гияз-бека имеют мистическую власть над мужчинами из его собственной семьи. Но, как и Хурраму, ему самому тоже придется подождать…

Глава 6. Топор палача

– Госпожа, проснись!

Кто-то отчаянно тряс ее за плечо, и в какой-то момент Мехрунисса не могла понять, спит она или бодрствует, но, открыв сонные глаза, увидела склонившуюся над ней Надию.

– Что случилось? Зачем ты будишь меня?

Служанка зажгла масляную лампу на мраморном столике возле кровати, и та бросала колеблющиеся оранжевые блики на легком ветерке, дувшем из оконного проема.

– Для тебя записка. Посыльный, который доставил ее к воротам гарема, предупредил, что ее надо немедленно прочитать.

Мехрунисса увидела, что служанка чуть ли не дрожит от любопытства. Ее сердце заколотилось, когда она села и взяла в руки запечатанный конверт, который протягивала ей Надия. Новости, доставленные в столь поздний час, могут быть только плохими. Ее пальцы слегка задрожали, когда она развернула сложенную бумагу и узнала летящий почерк своей племянницы. Записку писали в явной спешке. На бумаге виднелись не характерные для Арджуманд кляксы, а некоторые слова были зачеркнуты: