Ослиная порода. Повесть в рассказах

А мы принялись за уборку: намели вениками целую груду камешков и быстро их выкинули, не дожидаясь прихода мам. Для них эта история так и осталась секретом.

Свадьба и похороны

Чеченская свадьба есть нечто особенное, поэтому не советую вам пропускать это событие ни под каким предлогом. По обычаю невеста в знак согласия, чтобы ее украли, должна подарить жениху золотое кольцо. Встретиться они могут только на людях, но колечко она отдаст незаметно, а потом будет ждать машину с его друзьями: именно они похищают девушку и привозят в дом будущего мужа.

Сам жених несколько дней прячется и не показывается ни на свадьбе, ни дома. Он приедет только на третий день, когда все родные и друзья повеселятся на празднике и уйдут.

Мужчины и женщины за одним столом не сидят, потому что не положено, а дети бегают везде и хватают конфетки, булочки, халву как с «женской», так и с «мужской» стороны.

Я, Аленка, Хава, Анна и Бильяна всегда ходили на такие мероприятия, ибо двери не бывают заперты и на свадьбу может попасть любой человек, даже незнакомый.

Правда, бородатые горцы стреляли из пистолетов в воздух, но мы закрывали уши, берегли барабанные перепонки. По чеченской традиции, без выстрелов совсем нельзя. Нужно стрелять!

– Иначе злые духи не убегут. Злые духи боятся грохота, – объясняла соседка Марьям.

И мы ей верили.

От громкой пальбы нам и самим хотелось сбежать подальше, но любовь к сладостям побеждала.

Чеченская невеста стояла под покрывалом в углу и не шевелилась. Она была похожа на одинокий молчаливый манекен в магазине одежды. К ней подходили гости, смеялись, шутили:

– Ой, какая страшненькая! Хуже не нашли? Где вы откопали эту барашку?

– Скажи хоть слово! Что, язык проглотила, лягушенция?

Но невеста хранила молчание и смотрела в пол. По обычаю только к вечеру первого дня свадьбы могла она ответить отцу своего будущего мужа или старому его дяде. Такой вот экзамен на выдержку и стойкость!

Нас, детей, это невероятно забавляло.

Рассмотрев и обсудив платье невесты, мы бегали за кошками, прятались от резких ружейных и пистолетных выстрелов, набивали карманы печеньем.

– А знаете, что я сделал? – сказал Мурад из переулка. Он недавно приехал из аула, где в горной реке водилась форель.

Мы сидели на заднем дворе чужого праздничного дома и рассматривали фантики от конфет.

– Что ты сделал? – спросила я.

– Мы на днях с отцом ездили в горное село на похороны…

– Про похороны на свадьбе говорить нехорошо, – перебила его Аленка. – Не к добру это!

– По русской примете нельзя, а по нашей можно, – ответил мальчик.

Вечер медленно превращался в ночь, солнце багровело, словно сладкая сердцевина арбуза.

– Ну, так что там было-то на похоронах? Я знаю, что покойников следует хоронить в первый же день до заката, – сказала я.

– Да причем тут покойник! – отмахнулся Мурад. – У нас ведь все мужчины, и молодые, и старые, читают молитву и бегают по кругу. Так положено!

– И что? – нетерпеливо буркнула Анна. Она принесла мороженое в стаканчиках.

– А то! – Мурад счастливо захохотал. – Я подсыпал перцу! Перцу! Ох они и запрыгали!

Мы ничего не поняли, какой такой перец, отчего в этой истории появился перец и почему все от него запрыгали.

– Люди ходят в туалет на улице, а там кувшин с водой вместо бумаги. Дядьки помылись, а потом у них в штанах зажгло от перца! – смеясь, объяснял нам Мурад. – Они стали подпрыгивать. Пританцовывать.

– Ох и натворил ты дел! – сказала Аленка.

– Дурачок! – бросила Бильяна.

– Не кажется ли тебе, что это грех? – спросила я, не сдержав улыбку.

– Еще чего! – надулся Мурад. – Ведь никто ничего не узнал!

Плохой парень

Как говорила Аленка, пора было влюбиться по-настоящему.

Али был старше всех в своей банде; остальные мальчишки ему свято верили и во всем подчинялись. Правой рукой Али, обойдя на этом поприще товарищей, стал Башир, выполнявший роль наводчика и боевого офицера одновременно.

Каждый день они устраивали засады, нападали на прохожих, отнимали яблоки, пирожки и понравившиеся игрушки. Поскольку родители не занимались их воспитанием, жаловаться было бесполезно. Нужно было или спасаться бегством, или при неминуемой драке сражаться до конца, зная, что будешь побежден их численным преимуществом, но не уронив при этом отчей чести.

Надо сказать, что булочку или пирожок у меня лично им никогда не удавалось отнять. Видимо, любовь к выпечке побеждала всякий страх перед врагом, и враг ретировался, с позором потирая ушибленные места. Но у других девочек игрушки или жвачку отобрать могли запросто. Командовал всем Али, он же придумывал бесконечные набеги, драки и потасовки.

Если нужно было что-то вернуть из личных вещей, требовалось набраться храбрости, пойти и постучать в старые ворота дома на углу. Обычно более робкие девочки просили меня, и как бы мне ни было страшно, приходилось идти.

Девочки прятались за моей спиной.

– Опять пришла! Не боишься? – кричал с порога Али, грозно сверкая черными глазами. На его худом смуглом лице глаза смотрелись, как два агата.

Потом он бормотал что-то по-чеченски и обычно отдавал куклу или мячик, отобранные у жертвы.