Осман. Хей, Осман!

«Отчего же она не хочет, чтобы я посылал сватов? Как она припадала щекою нежной к морде моего коня! Отчего же она не хочет, чтобы я посылал сватов?..»

Подъезжая к становищу, Осман встретил девушек, они мчались на конях, сидя верхом по-мужски, с колчанами за плечами, с луками в руках. У иных сидели на больших рукавицах ястребы-перепелятники… Девушки радостно приветствовали Османа, он отвечал им приветливо… Они помчались далее, и он ещё слышал их голоса…

«Чем плохи наши девушки? И они ведь в юртах выросли, как я! Зачем же я полюбил чужачку, выросшую в доме с крепкой кровлей? Она терзает моё сердце, словно катил — убийца!..»

Он пытался убедить себя и не ездить более в Итбурну.

«Обо всём позабыл я! Сколько времени не показывался в Эски Шехире, в Инёню!..»

Невольно подумал он о своей матери. Ведь это матери улаживают свадьбы сыновей. Осман решился пойти в её юрту. Мать встретила его с большой радостью. Он, как полагалось по канонам учтивости, спросил её о здоровье, сказал положенные учтивые слова… Мать сама заговорила с ним о свадьбе. Она сказала, что многие его ровесники женаты уже, и сыновья Тундара женились. И братья Османа женились и уже имеют малых детей. Мать принялась выспрашивать его:

— Отчего ты не хочешь жениться? И тебе ведь пора иметь потомство! Твои жены будут твоим счастьем, радостью твоей. Твои сыновья будут защитой твоей!..

Осман молчал. Но мать не молчала:

— Какая неутешная любовь — кара севда — легла камнем на твоё сердце?

Осман решился и рассказал матери о девушке из Итбурну.

— А кто её отец и мать?

— Я о них не спрашивал. Мне всё равно, кто бы они ни были!

— А вдруг они — дурные люди?

— Всё равно мне!

— Ты с отцом говорил?

— Нет.

— Боюсь я посылать сватов без согласия твоего отца! Сам знаешь, каково у него со мной… — Она не удержалась и вздохнула тяжело. — Сам знаешь… Отец твой — кречет — тугрул! Боюсь я…

Осман сидел с опущенной головой. Сам он не решался сказать отцу о своей любви.

— Нет, не скажу отцу. И сватов не надо. Сам посватаюсь! Если я привезу молодую жену, отец примет её как дочь! Я знаю! А сватов не даст мне послать к чужачке, не позволит!..

И Осман просил мать, чтобы она никому не открыла его тайной любви. Она пообещала и сдержала обещание…

«Нет, поеду в Итбурну!.. Или не поеду?..»

Осман уходил далеко за становище, поднимался на гору. Здесь никого не было. Он переходил с места на место, карабкался, ступал узкими карнизами. И пел во весь голос:

Твои глаза пленили меня,
Твоё лицо пленило меня!
Совершенная красота в твоих глазах.
Пленив меня, убегает от меня твоя красота.

Поклонившись мне, сделала ты мне знак,

Отёрла слёзы с моих глаз,
Исцелила раны моего сердца.
А теперь мимо идёшь и не смотришь.

Плача тебе вслед, я погибаю.

Я царапаю раны моего сердца.
Я ищу убежавшее счастье.
Словно дождь, брызжет кровь моего сердца.

Ты поймала мейя в свои сети. Не бросай меня!

Ты дала обещание, не отрекайся!
Мой истекающий слезами глаз — море.
По краям его летают птицы.

А твои глаза — колдовские.

Твоя душа непостоянна, как путник в пути.
Твоё лицо — луна.
Ты разбила моё сердце.

Я сказал тебе: «Любимая,

Как ты пришла ко мне?
Через долины широкие, через высокие горы
Как ты пришла ко мне?»

Она сказала: «На пути к тебе,

Приносящем многие мучения,
Твёрдые горы становятся мягкими,
Потому что моё сердце стремится к тебе».

«Буч-буч» — поёт птица семюргюк,

Клюёт корм, чтобы насытиться.
Моя душа — перепел, который
Бьётся в огне моей любви к тебе.

Мои глаза льют ручьи,

Подле них собираются утки и птицы югак.
Если кто-то скажет, услышит ухо всякого:
Ореол вокруг луны — ветвь можжевельника.

Губит меня девушка, это ты губишь меня!

Ивовый ствол — твой стан,
Можжевельник твоих волос колеблется…[242]

Осман ещё день промаялся в становище, не являясь на глаза отцу. Затем поехал в Итбурну.