Османец

Картина здесь была такой же, как и на всех остальных кораблях: изнурённые люди сидели группами, пили вино, ужинали, обматывали раны, вспоминали и хвастались.

— Рад видеть тебя, Хоук! — приветствовал его Колонна, обнимая.

Даже кардинал де Гранвела, которого не было видно во время сражения, улыбаясь, сказал:

— Это великая победа!

— Каждый выполнял свои долг, — ответил Энтони.

— Кроме этого предателя генуэзца, — отметил кардинал. — Его следует повесить на мачте.

— Он ошибся, святой отец. Никто не может быть повешен за честную ошибку. Но мне нужна информация, монсиньор, — ответил Энтони и обратился к Колонне: — Твои корабли атаковали галера Пертав-паши?

— Мы захватили её. Она здесь, — кивнул Колонна.

— Что с пашой? Он погиб?

— Точно не знаю, там кто-то уцелел. Человек шесть ещё живы. Завтра прикую их к скамьям собственного судна.

— Разреши мне поговорить с ними?

— Конечно. Мои люди проводят тебя.

Энтони забрался на захваченное судно. Халил, как всегда, сопровождал его.

Закованные в кандалы турки сбились в кучу. Увидев Хоук-пашу, они не могли поверить своим глазам.

— Что случилось с Пертав-пашой? — начал Энтони. — Кто-нибудь видел его мёртвым?

Турки покачали головами.

— Паша не умер, — сказал наконец один из них.

— Что ты сказал?

— Мы дали задний ход, — сказал человек. — И когда паша увидел, что мы будем разбиты, он покинул нас, ушёл на галеоте.

— Ты уверен в этом?

— Я видел это собственными глазами, Хоук-паша, — сказал пленник. — Паша бросил нас. Я видел, как галеот уходит в сторону Корифского залива.

— Откуда ты знаешь? — спросил Энтони.

— Я его слуга, Хоук-паша. И он бросил меня так же, как и всех своих людей.

Хоук погладил бороду. Он верил человеку, который, очевидно, переживал от того, что его покинул хозяин. Энтони знал, что у Пертав-паши действительно есть владения на Пелопоннесе, неподалёку от руин древнегреческого города Коринф. Пертав оставался самим собой и хотел убедиться в безопасности своего состояния и жён на случай, если флот христиан нападёт на берег.

Хоквуд вернулся на флагман. Скорость ветра достигла двадцати узлов в час. Ветер дул с востока и поворачивал на север, галеры поднимались и опадали на якорных цепях, но находились в полной безопасности.

Братья Бригадино ждали появления Энтони.

— Теперь Марк Антонио отомщён, — сказали они, обнимая Хоквуда. — Мы гордимся, что воюем вместе с тобой, Хоук.

Дон Хуан нахмурился, заметив озабоченное выражение лица Энтони.

— Что тревожит тебя? — спросил он.

— Милорд, молю тебя разрешить мне этой ночью выйти в море на бригантине, — сказал Энтони.

— Зачем?

— Я поведу её в Коринфский залив.

— Ты выйдешь этой ночью? В шторм?

— Я знаю эти воды и погоду. И у меня на такой шаг есть веская причина. — Энтони рассказал всем присутствующим о побеге Пертав-паши.

— Это человек, убивший нашего брата? — спросил Амброджио Бригадино.

— Тот самый. Я поклялся убить его, — ответил Хоквуд.

— В таком случае мы пойдём с тобой, — вмешался Антонио Бригадино.

— Это сумасшествие, — объявил дон Хуан. — Я не могу позволить это.

— Это в твоих интересах, милорд, — сказал Хоквуд. — Я также смогу узнать, где находится Улуч-Али, и о том, что осталось от турецкого флота. — Он мрачно ухмыльнулся. — Теперь ты можешь быть уверен, что я не покину тебя.

— Ты знаешь, что турки сделают с тобой, если ты окажешься в руках у них.

— Вряд ли я буду больше страдать, чем Бригадино, милорд.

— Ты всё ещё хочешь отомстить за его смерть. — Дон Хуан вздохнул и пожал руку Энтони. — Иди и сделай то, что должен, Хоук. Но возвращайся... Ты мне нужен.

Хоквуд мгновенно набрал добровольцев. Люди понимали, какую роль сыграл Хоук в этой победе, и теперь горели желанием идти за ним куда угодно. К тому же экипажи бригантин практически не участвовали в сражении, и им хотелось доказать, что и они чего-то стоят.

Энтони и ещё двадцать человек, включая братьев Бригадино, вышли в море. Стало совсем темно, ветер крепчал, его скорость превышала тридцать узлов в час. В заливе трудно было стать чьей-то добычей, но тесный проход требовал высокого искусства мореплавания, чтобы маленькое судно не бросило на скалы.

Они галсировали при северном ветре. Всё время работали насосы, поскольку вода заливала палубу бригантины. Хоквуд прокладывал путь вверх по заливу Патраикос к проходу, ведущему к Коринфскому заливу. Двигаться по узким проходам в плохую погоду — опасное мероприятие, но, вдобавок ко всему, городок Лепанто находился на восточной стороне этого прохода. Туда наверняка ушли остатки турецкого флота и там Улуч-Али наверняка готовится отразить атаку.

Улуч-Али, без сомнения, намеревался блокировать проходы, но пока ещё этого не сделал. Это было вполне объяснимо, поскольку его люди были разбиты и деморализованы и ветер к тому же крепчал. Улуч, конечно, посчитал, что христиане тоже будут укрываться от шторма.

В проливе не было даже патрульных кораблей, и бригантина проскользнула никем не замеченной.

В Лепанто горело много огней, ветер доносил звуки цимбал и флейт — турки оплакивали своих погибших.