Османская империя. Шесть веков истории

По всей империи практиковалось поклонение предкам, вызывавшее в племенной среде ассоциации с пещерами, священными деревьями, родниками и источниками. В святилищах и возле семейных гробниц благочестиво проводили ночь; ожидая сна или видения, просили о чуде. При османах некоторые праздники святых покровителей (mawalid, унаследованные от эпохи мамлюков) становятся крупными торговыми ярмарками. Наконец, османский мир предоставляет и христианам возможность посетить свои святыни: в 1652–1658 годах православного патриарха Антиохии Макариоса аз-Заима принимают в нескольких румынских монастырях, он углубляет свои знания греческого языка и тщательно фиксирует посещаемые культовые места Центральной и Восточной Европы.

4. 1699–1839. Требования Нового времени

Во второй половине ХХ века «османов Нового времени» изучали, устанавливая хронологические рамки до 1789 года. Таким образом, совмещались начало современного периода, открытие империи для западного влияния и восшествие на престол первого султана-реформатора – Селима III. Сегодня эту эпоху продлевают еще на полвека, подчеркивая вес политической (знать), военной (янычары) и фискальной (аффермаж) преемственности[258]. Она связана со временем, когда проявились начатые в XVII веке изменения: автобиографические свидетельства заставляют осмыслить связи между процессами «конфессионализации» и легитимации «снизу» османского султаната[259]. Отметим важность даты 1839 года – официальное начало «реорганизаций», Танзимата, становится связующим звеном для предреформенного периода и более завершенной институциональной трансформации.

1699–1839 годы: Османская империя переживает общий для этого века экономический подъем, не являясь его движущей силой; войны не так многочисленны, как в XVII веке, население растет; новая система налогообложения, маликане, способствует концентрации и стабильности состояний в Стамбуле: обогащение городского высшего общества во многом напоминает положение римской сенаторской аристократии в IV веке. Османская экономика лучше встроена в международную торговлю, иностранцев на территории страны присутствует немного, но их валюта (испанский реал, венецианский дукат, австрийский талер, доллар) имеет хождение повсюду; французские, австрийские или российские почтовые станции появляются в Стамбуле, Алеппо, Иерусалиме и в портах Черного моря. Недостаток количественных данных не позволяет полностью осветить социальные аспекты изменений, однако общая картина представляется вполне положительной. Тем не менее не стоит забывать, что великий перелом конца XVIII века (французские революционные и имперские войны, континентальная блокада) меняют расклад в системах торговли и экономики.

В течение долгого XVIII века султанские паши продолжали переходить из одной провинции в другую и вербовать рабов и наемников. От поста к посту кади и преподаватели расширяли свой опыт. Возникает «империя перемещений», чьи подданные как никогда много ездят, обмены невероятно интенсивны, а посредники и перевозчики многочисленны[260]. Об этом свидетельствуют недавние исследования: «современная динамика» (К. Майер-Жауэн) подпитывает культурную жизнь[261]; в контакте с суфийским гуманизмом формируются новые идеи, распространившиеся в Йемене или Египте и ярко представленные во множестве личных сочинений (мемуары, дневники путешествий, рассказы о мистическом опыте и т. д.)[262]. Отныне империя расширяется относительно остального мира меньше, однако больше торгует с ним, больше им обогащается. До середины XVII века османы в полной мере участвуют в строительстве и территориальном оформлении средиземноморских зон[263]. Они проводят изобретательную, прагматичную и часто агрессивную имперскую политику, заложившую и позднее укрепившую основы их могущества в XVIII веке.

Этого требует ситуация: угрозы нарастают. Султан вынужден десятилетиями воевать одновременно на нескольких фронтах: против имперцев в Боснии и Сербии, против Венеции в Албании, в Далмации и Морее, против России в Крыму, Валахии и Молдавии. Власти вынуждены задействовать значительные ресурсы, чтобы изгнанное население не стекалось в перенасыщенные городские центры. Они умело используют цепочку связей, где в первых рядах находятся местные властители – это «век аянов»[264]. Эти крупные аристократы оказываются незаменимыми посредниками, совмещая все важные виды деятельности: среди них – налоги, владельцы лавок и жилых построек, учредители вакфов, крупные купцы и торговцы всякого рода. Их поддержка обходится Порте очень дорого, она приводит к приватизации части налоговых поступлений.

Османское содружество

Война и мир